- Вы по себе знаете, что через пару дней госпожа Лёдер будет в полном порядке, - заверил декан. - Ложитесь спать, ни о чем не тревожьтесь. Вы вовремя меня позвали. Поверьте, поводов для беспокойства нет. Истощение случается довольно часто. Не рассчитать силы проще простого, а вот научиться правильно оценивать свой резерв и возможности значительно сложней.
Ο здоровье Коры было кому позаботиться, я по собственному опыту знала, что ничего смертельного и очень опасного в истощении нет. Причина, по которой Коре пришлось так выкладываться, тревожила меня гораздо больше.
ГЛАВА 23
Проснулась на своде новых магических законов. Я даже не помнила, что решила почитать перед сном! С ужасом обнаружила, что замяла страницу. Представляя, как мне влетит от библиотекаря за порчу новой книги, побежала умываться. Οткрывшийся в зеркале вид несказанно, просто невообразимо радовал четко отпечатавшимися на щеке строчками.
Отличное начало дня!
Жидкость для снятия косметики, мыло, снова жидкость, опять мыло, три сотни проклятий собственной безалаберности и тональный крем избавили меня от участи ходячего свода законов. Зато параграф о специальных разрешениях для производства волшебных палочек я выучила наизусть!
Оказывается, если выйти всего на десять минут позже, то дорога от общежития до большого зала превращается в Тропу Сплетен. Кто с кем, кого где видели, правда ли, что у магистра Крессен роман с владельцем местного кафе. Но больше всего я наслушалась россказней об оборотнях. Нечеловеческая сила, звериная жестокость, страсть к издевательствам над жертвами, неконтролируемая агрессия. Прекрасный портрет монстра.
- А теперь останавливаемся на мгновение и вот это вот все применяем к нашему Робину, - жестко отрезала я почти у самых дверей в большой зал. – Это же бред. Клинический.
- Но в «Вестнике» часто бывают такие репортажи, - возразила Сабина.
- Только репортеры так же «берут интервью», как у магистра Фойербаха, – зло заявила Луиза. - Брехня все это. Враки и ложь. Как вчерашняя утренняя пакость!
- Хорошо, что директор сдержал слово и заставил их опровержение написать, - буркнула я.
- Но как любопытно, что проправительственная газета первым делом попыталась дискредитировать следствие, - вставил Марк, поддернув на плече сумку.
- Ага, тут же лучший следователь по магическим делам вдруг оказался плохой. Ага, прям достоверней некуда, - Кевин прошел вперед и раздраженно толкнул дверь в большой зал.
Приятно, что ситуацию оценивают верно вне зависимости от того, влияет Кора или нет, оборотень Робин или нет.
В зале вкусно пахло яичницей, жареными колбасками и свежим хлебом. Гомонили сонные юмнеты. Робин помахал рукой, завидев меня, я жестом попросила его сесть и не ухаживать за мной.
- Получается, «Вестник» врал про оборотней? - на лице Сабины, взявшей поднос, читалась растерянность.
- Конечно, врал. Правительству нужны основания драть с них дополнительные налоги просто за то, что они существуют. Налог на жизнь, – разговор меня постепенно начинал бесить. Я понимала, что колеблющихся, таких, как Сабина, много. Слишком долго департамент внушал всем, что оборотни опасны.
- Есть и такой налог? - возмущенная Луиза схватила меня за руку, заглянула в лицо.
- Да, есть. Робин сказал, а я в законах тоже самое прочла.
- Сволочи! - выпалил Кевин.
- Я даже не знал. Об этом никогда не говорили! - Марк зло лупил лопаткой по тарелке, накладывая яичницу.
- А зачем об этом говорить? Вдруг кто возмутится? Придется объяснять, что пока только оборотни такие особенные, а потом со всех одаренных налог на жизнь брать будут, - мрачно начерпывала овсяную кашу Луиза.
- Этого не будет, - убежденно покачала головой Сабина.
- Ты в этом так уверена? - вскинула брови Луиза. - Оборотни думали так же, сто процентов. Изведут всех, как вампиров.
- Вампиры были злобными кровожадными тварями, – с нажимом начала Сабина.
- Αга, которые питались исключительно овощами и фруктами, - хмыкнул Кевин, - а название свое получили за то, что могли без всяких ритуалов силу от деревьев черпать.
- А как же кровь? - ясно было видно, что привычный мир Сабины рушится на глазах.
- А никак. Вестник уже лет пятьсот существует, так? – Кевина неосведомленность девушки даже, казалось, забавляла. По крайней мере он не сердился так, как я, говорил спокойно, хоть и усмехался. - У них вон какой опыт дезинформации. Последняя пара вампиров жила в карпатских лесах. Лет шестьдесят назад.
- В каких карпатских лесах? - нахмурился Марк.
- Вот именно! - вмешалась Луиза. – Нет там теперь лесов. Пни одни. Вампиры стабилизировали фон и не допускали варварской вырубки. Не стало вампиров – не стало лесов. Но «Вестничек» об этом молчок, конечно же!
- Но почему? - бедная Сабина выглядела так, будто лишилась опоры под ногами и совсем не знала, как дальше жить и во что верить.
- Α фиг их знает, зачем департаменту вампиры понадобились, - пожал плечами Кевин. - Наверняка для опытов. В том веке много было всего.
- Для опытов, - прошелестела Сабина.
- Вполне возможно, - хмуро кивнул Марк. - Какой-то водяной народ так полностью истребили.
Мы подошли к столу, расселись. Робин, несмотря на просьбу не утруждаться, помог мне с подносом.
- Кору что-то не видно, - налив мне кофе, подметил Робин.
- Потому что она в больничном крыле. Свалилась с магическим истощением. Магистр Клиом ее отнес вчера, – объяснила я.
- Он говорил, что истощение у первых курсов часто и густо, - вздохнул Робин. — Надо будет проведать ее вечером. Не думаю, что она долго будет болеть.
- Только в город забежим вначале, хорошо? - предложила я. - Купим шоколад. Я знаю, какой она любит.
На первой странице «Вестника» была длинная статья с извинениями и опровержением. И не только там. Адам, севший по другую руку от меня на лекции, сказал, что его отец не доверил написание этих cтатей и заголовков журналистам и сам все проконтролировал.
- Он знает, как они способны извиняться, - в голосе светловолосого парня сквозило осуждение. - После их опровержений невиновные выглядят еще хуже, чем до того. Создается впечатление, что на газету давили, шантажируя жизнями родственников. В деле Теодора Байна было именно так. Отец сделал все, чтобы не допустить повторения.
Последние фразы явно относились к известному обоим парням случаю, а, судя по тому, как напрягся Робин при упоминании имени, некто Байн был оборотнем.
- Я признателен господину Йонтаху за то, что он не пустил дело на самотек, - глухо ответил Робин.
И как быть? Чопорная вежливость с одной стороны, тихая немногословность с другой. Оба тяготились разладом, я чувствовала это очень ясно, но оба боялись сделать первый шаг. Вздохнув, в который раз повторив мантру «Не маленькие, сами разберутся», искренне порадовалась началу лекции.
Уроки сменяли один другой, между последним и ужином было достаточно времени, чтобы забежать в город. Робин взял открытку и на подоконнике рядом с кассой писал Коре пожелания скорейшего выздоровления. Я наблюдала за ним, наверное, с минуту, а потом вернулась в магазин, купила «мужской» шоколад и открытку для магистра Фойербаха. Мне показалось жутко неправильным не подойти к нему. Подумалось, даже бойцы ни разу не говорили о том, что навещали своего декана или собирались это сделать. Конечно, такое поведение нарушало субординацию, но мне казалось, проявить участие важней, чем следовать нормам. Речь ведь шла не о рядовой простуде…
Робин со мной согласился, правда, признал, что не решился бы без моей инициативы. Все же между преподавателями и студентами должна сохраняться дистанция, хоть и надуманная в этой ситуации.
В больничном крыле было тихо. Магистр Донарт, пустивший нас с оговоркой, что мы задержимся не больше, чем на четверть часа, просил не шуметь. Робин ступал совершенно беззвучно, мои каблуки чуть стучали, и этот звук казался оглушительным.
Кора спала, рыжие кудряшки волной закрыли подушку, бледное лицо феи выглядело осунувшимся. Робин подкрался к тумбочке у изголовья, поставил открытку так, чтобы она прикрывала коробку шоколадок, и осторожно отошел. Судя по ровному дыханию, магистр Фойербах тоже спал. Заглядывать за ширмы я не решилась. К счастью, рядом был декан целителей, зорко следивший за тем, чтобы мы не нарушили покой его пациентов.