- Бравады у двоих вдосталь, а вот умом они не блещут, раз не только убили кроликов, но и не замели следы, - добавила Марина. – В пятницу бравада и желание отомстить могут отшибить последние мозги. Так что будь осторожна. Очень осторожна, Лина.
- Буду, – пообещала я. - Обязательно.
Магистр Клиом помахал мне рукой.
- Зовут, - вздохнула я.
- Ой, мы уже сорок минут разговариваем. Εще бы тебя не звали, - спохватилась Марина. - Беги, береги себя.
Мы распрощались до следующей вылазки, и я вместе с Робином и деканом спустилась на станцию. Только тогда сообразила, что продрогла в тот промозглый октябрьский вечер. Все же золотая осень в Юмне приятней, чем на берегу ветреного залива.
ГЛАВА 24
Если бы мне пару недель назад сказали, что я буду скучать по тренировкам и занятиям с магистром Фойербахом, покрутила бы пальцем у виска. Но факт оставался фактом. Последние два занятия были просто великолепны. Магистр Клиом с ролью тренера прекрасно справлялся, но мне казалось, ему недостает жесткости и требовательности спецназовца.
Вместо боевой магии у нас было целительство с факультетом бойцов. Адам явно выбрал не свое обычное место, потому что вряд ли он сидел в третьем ряду на несовмещенных уроках. А так он был позади нас с Робином. Чуть в стороне расположились почти отчисленные, и меня это нервировало. Я ждала гадости, какого-нибудь заклятия исподтишка и жалела, что нельзя пересесть, чтобы держать этих двоих в поле зрения.
Улучив момент, когда все переписывали формулу с доски, оглянулась на них. Адам, заметив это, шепнул:
- Слежу.
Стало спокойней, ведь магистр Донарт не может видеть все, подстраховка очень нужна. Хоть бы парни уже помирились!
Я не зря боялась подлостей, не зря!
Заклятие, пущенное Робину в спину, когда урок уже закончился, поймал магистр Донарт.
- Господа Буркхард и Нэлькштайн, благодарю за то, что проверили скорость моей реакции, - отрезал целитель, когда рассеялся едкий дым от разрушенного щита. - Мне очень жаль ваш факультет. К тому же я понимаю, что вам отрицательные баллы, назначенные бойцам, теперь безразличны. Поэтому назначаю наказание лично вам обоим. У вас сегодня контрольная по математике, которую обязательно нужно сдать на «хорошо» или «отлично». Так ведь? Теперь ваш личный порог не шестьдесят процентов, а семьдесят, чтобы получить «удовлетворительно». Чтобы получить «хорошо», нужно преодолеть порог в восемьдесят процентов. И да, я имею право. Уверен, господин Йонтах и педагогический совет в полном составе подпишут постановление об этом изменении.
Тобиас, пустивший заклятие, покраснел. Свен так стиснул зубы, что они чудом не покрошились.
- Еще одна попытка нападения на господина Штальцана или любого другого юмнета - «удовлетворительно» будет равно восьмидесяти процентам. «Хорошо» начнется только с девяноста, - левый уголок рта магистра Донарта приподнялся в недоброй усмешке. – Вы уверены, что настолько хорошо знаете математику?
Свен подхватил сумку и рванул из кабинета. Свекольно-красный Тобиас выскочил следом.
- Спасибо, что не назначили отрицательных баллов факультету! - с сердцем поблагодарила Соня. Ее тут же поддержали другие девочки.
- Вы же не виноваты, что вам достались такие неконфликтные и спокойные соученики, – голос магистра Донарта, провожавшего взглядом двух опальных бойцов, прозвучал глухо и как-то настороженно, будто декан целителей отвечал на автомате, а его мысли занимало что-то другое.
Поэтому я не удивилась тому, что перед контрольной магистр Донарт беседовал о чем-то с директором, который решил присутствовать на таком важном уроке. Учитывая злобу, волнами исходившую от Тобиаса и Свена, это была разумная мера предосторожности.
Робина опекали весь четверг и утро пятницы. Ненавязчивая забота, на которую он сам и не обращал внимания. Преподаватели, чаще всего магистр Клиом, маячили где-то в обозримой близости. Очень щадящий, не задевающий гордость cпособ опеки. Но телохранитель был бы полезней.
Занятия в пятницу из-за церемонии награждения сократили, после обеда юмнеты были свободны. Робин предложил посидеть на террасе и выпить кофе вместо запланированного пикника. Я согласилась и даже с воодушевлением сказала, что идея хорошая, ведь с террасы открывался отличный вид.
Но на самом деле Робин поменял планы, потому что первая неделя после полнолуния далась ему очень тяжело. Он не хотел показывать, еще меньше хотел жаловаться, но я не только неплохо изучила его, но и видела ауру. Ожог сходил в этот раз очень медленно, и я безумно жалела, что Робину не удалось добыть травы.
Я нарочно выбрала место так, чтобы видеть и вход, и все столики на террасе, и большую часть сада. Не помогло. Нас атаковали сверху. Заклятий было два: одно шумно рассекло тент, второе ударило в Робина.
Он рухнул на пол, судорожно вдохнул. Явно с усилием, с болью. Я поставила щит над прореxой и бросилась к Робину. Лицо бледное, на лбу испарина, губа закушена.
- Уходи. Уходи, умоляю, Лина, - простонал он, вцепившись в ножку стула.
- Но…
- Умоляю, уйди! - рявкнул Робин.
- Лина! - из коридора на террасу выбежал Адам. - Быстро позови магистра Донарта. Сию секунду!
- Слушай его, - просипел Робин, обхватив руками живот.
Я помчалась в кабинет директора. Именно там перед церемонией награждения собрались преподаватели на cовещание с попечителями школы и представителями департамента. Краем глаза видела Свена. Знаю, он что-то сказал мне. Судя по тону, редкостную мерзость. Я не слышала. Ни слова не слышала. Все мысли были только о Робине, упавшем на пол. О Робине, мучавшемся от боли.
Целитель был на заседании, мгновенно вскочил, услышав мое истошное «На Робина напал Свен. Срочно нужна помощь!». За ним на террасу рванул и наш декан.
- Это госпожа Штольц-Бах, я верно понимаю? - тучный мужчина в очках явно обращался не ко мне, но не сводил с меня взгляда. Из-за костюма болотного цвета этот человек казался нездорово-блеклым.
- Вы угадали, - отрезала я. - Я не королевских кровей и присутствую в комнате. Можете спокойно обращаться ко мне прямо.
Кто-то хмыкнул, госпожа Фельд, тоже сидевшая за большим столом, улыбнулась.
- Отчего же вы так уверены в том, что это именно господин Нэлькштайн кого-то якобы ранил? - продолжал оплывший мужчина.
- Своими соображениями я поделюсь со следствием. Но железным доказательством станет след заклятия. Его обязательно считают в соответствии с параграфом девять статута о магических расследованиях, – отчеканила я. – Любой мало-мальски опытный следователь-маг сможет распознать, кто наложил чары. Или вы снова попытаетесь дискредитировать лучшего? Я о Рихарде Штальцане. Не выйдет!
Мой собеседник хотел что-то возразить, но передумал, вздернув уголок рта в неприязненной ухмылке. Сухопарая светловолосая женщина в бордовом жакете с белой оторочкой по вороту с вызовом сложила руки на груди, вмешиваться не стала.
- Вы настоящая оса, госпожа Штольц-Бах. Никому спуску не даете, - беззлобно усмехнулся бледный магистр Фойербах. - Идите на террасу, но подождите, пока вас позовут. Это важно. И магистр Донарт, и магистр Клиом отличные лекари, не стоит им мешать.
Я кивнула и вышла, притворив за собой дверь. Секретарь директора окинула меня долгим взглядом, но промолчала. Конечно, она ведь слышала мой вопль, видела выбегающих деканов. Не по свой вине я так пренебрежительно отнеслась к пожилой женщине, попытавшейся меня остановить.
В паре шагов от террасы меня перехватил Адам.
- Подожди тут, пожалуйста, - попросил он с нажимом.
- За активацию я б второй раз отчислил! - донеслись до меня слова стоящего рядом с Робином на коленях магистра Клиома. Робин не двигался, не ответил.
- Жаль, несовершеннолетний. Подcудное дело! - бросил целитель.