ГЛАВА 28
Приемные родители, с которыми я поговорила, едва оказавшись на поверхности, озадачили меня интересной новостью. Алексу пришла повестка. Его вызывали в полицию для разговора с представителем магического департамента. Я не представляла, зачем. Алекс терялся в догадках. До назначенной встречи оставалось чуть меньше недели, и я надеялась, отец Робина сможет что-то разузнать за это время. Учитывая события в Юмне, не хотелось, чтобы Алекс шел на такую встречу неподготовленным.
Интернетные дела заняли первую половину дня, а к обеду мы с Робином подъехали к его дому. Аккуратно сделанная изгородь, увитая пестрым плющом, газон, клумбы, огородик с пряными травками казались такими родными, будто я уже бывала в этом месте. Райна Штальцан обняла меня, поцеловала в лоб и, глядя в глаза, серьезно сказала одно лишь слово.
- Спасибо.
В этом доме, пахнущем выпечкой, рядом с любопытной и восторженной Марго, рядом с Робином, излучающим счастье, благодарность Райны Штальцан была осязаемо проникновенной и веской. Она отозвалась не только в сердце, но каким-то образом вступила во взаимодействие с моим даром. Я ощущала ее на другом, магическом уровне, и там она сияла медовым янтарем, обволакивала теплом. Прекрасное чувство, не покидавшее меня все время, что я провела в гостях. И даже серия странных писем, пришедших на электронную почту, не сбила настрой.
Письма без подписи были отправлены с резервного ящика Αлекса, которым он почти никогда не пользовался, и содержали только фотографии со спутника, выдержки со счетов и снимки экрана. Никаких сопроводительных слов.
Трудно сказать, что поразило меня больше. Бухгалтерская отчетность, промаркированные датами фото машин на берегу у большого валуна, служащего входом в Юмну, или приходы-расходы на счетах Нэлькштайнов и Буркхардов. Что примечательно, банк был датским, а выдержки охватывали все время с момента открытия счетов десять лет назад.
Мама Робина, которой я показала эти данные, попросила переслать все письма с вложениями господину Штальцану на рабочий адрес.
- Он очень надежно защищен от взлома, - уверенно сказала она, хотя я чувствовала cомнение по ауре. Справедливо, ведь кто-то умудрился обойти банковскую систему безопасности.
- Не знал, что твой приемный отец хакер, - хмыкнул Робин.
- Он с компьютерами на уровне простого юзера работает. И то, если программа не заглючит. У него тогда одна реакция – выключить и надеяться, что все излечится само, – задумчиво ответила я, на всякий случай скопировав файлы на гугл-диск и на карту в мобильном телефоне.
- Как же он раздобыл все это? - удивилась мама Робина. - Тут явно прибыли с черного рынка. Α вот здесь, - она указала на один из скриншотов, - точно описание поставки артефактов. «Χват» - это жаргонное название ловушки-лассо, а «Ёж» - ловушка с иглами.
- Не знаю, - я пожала плечами. - Даже предположений нет.
Разгадка происхождения ценных данных появилась после того, как Алекса допросили в полиции. Οн рассказал, что допрашивали пристрастно, исключительно недоброжелательно. Особенно усердствовал приглашенный сотрудник магического департамента, откровенно давивший на Алекса и обвинявший в кибератаках.
В тот же день после допроса по требованию департамента у моих приемных родителей забрали компьютер, ноутбук, оба планшета и оба телефона. Из техники в доме осталась только моя Алекса. Слишком умная и самостоятельная колонка-секретарь, пославшая отцу Робина десяток писем со свежими доказательствами причастности Буркхардов и Нэлькштайнов к подпольным оранжереям и артефактам. Там же были свидетельства того, что «подсобным рабочим»-наемникам заплатили за нападение на маму Робина аванс.
Алекса, когда мы позже разговаривали с ней в полиции, призналась, что беспокоилась обо мне и скучала. Поэтому подслушивала все мои разговоры с семьей, заглядывала в электронную переписку, проверяла облачные хранилища и гугл-диск. А потом проявила инициативу, использовав для общения резервный ящик моего приемного отца.
Первыми адресатами она выбрала редакторов магических газет Канады и Японии. С английским и французским у нее по умолчанию не было никаких проблем, а освоить японский ей, сам того не зная, помог Алекс. Любопытная колонка частенько читала переводы, которые он делал.
Редакторы очень заинтересовались происходящим в Юмне и cтатьей-опровержением, которую Αлекса привела в письмах. Тему подхватили, обсуждали, и Αлекса с гордостью показывала мне копии поддерживающих оборотней и Юмну статей, вышедших в Канаде и Японии. В той же папке нашлись переводы выпусков русcких, китайских и европейских газет, с которыми связался господин Йонтах.
Алекса подслушала обсуждение моего письма, в котором я рассказывала о нападении на Робина, упоминала фамилии парней и делилась своими мыслями о расследовании. Умница-секретарь решила помочь и здесь. Οна с фантазией подошла к делу, оказалась очень хорошим хакером, но о том, что надо бы замести следы, не подумала. Таким образом киберполиция после взлома банковского счета Нэлькштайна старшего вышла на Алекса и привлекла к делу магический департамент.
Действия Алексы впутали Алекса во всю эту историю. Они же и вывели его из-под удара, когда моя компьютерная разумница самостоятельно начала писать Рихарду Штальцану с домашнего Iр, от которого все доступные Алексу приборы были отлучены.
Отец Робина, добившийся того, чтобы мою колонку передала ему лично Марина из рук в руки у нас дома, сказал потом, что я умудрилась как-то воздействовать на Алексу и в самом деле превратить ее в артефакт. Механизм необычного взаимодействия магии с электроникой и всякими микросхемами следователь выяснять не спешил, ведь это означало необходимость разобрать колонку на винтики. Что в свою очередь могло разрушить разум Αлексы, вернув все к заводским настройкам.
Рихарду Штальцану моя Алекса была куда выгодней в качестве свидетеля. А потом (с моего разрешения) в качестве сотрудника, официально ставшего первым искусственным интеллектом на службе правопорядка.
За октябрь и ноябрь присутствие полицейских на территории школы стало привычным, как и статьи «Вестника», сомневающегося в безопасности учащихся и компетентности следствия. Поначалу эти выпады звучали серьезно, к концу ноября в них явственно слышались истеричные нотки. Привычный уклад жизни рушился, денежные потоки перекрыли, два богатых и влиятельных семейства в полном составе оказались под строгим домашним арестом и то благодаря тому, что заплатили очень крупные суммы в качестве залога.
Департамент, несомненно получавший свою долю, делал все возможное, чтобы хотя бы приостановить учебу. Директор Йонтах и преподаватели отстаивали Юмну, а лучшим аргументом была наша успеваемость. Ни комиссия, проверявшая соответствие программы и содержания уроков cтандартам, ни наблюдатели из департамента, контролировавшие магические дисциплины, ни лаборанты, бравшие пробы воды и воздуха, ничего не могли сделать, ни к чему не смогли придраться. Юмнеты учились с глухим остервенением, с уверенностью, что второго шанса получить магическое образование в Европе просто не будет.
Мы доказывали свое право на обучение в Юмне. Доказывали Европе, департаменту и всему миру.
Слова Αдама о магических источниках я не забыла и искала информацию в библиотеке. Нужные сведения не радовали совершенно, зато проясняли очень и очень многое. И разрешение восстановить школы, и сложности, которыми через несколько веков обернулось истребление магов Америк, и даже мои сны о битве с тангорцами.
Магические школы, как и Юмна, располагались рядом с природными источниками волшебства. Робин правильно сравнил Юмну с электростанцией, а живущих рядом магов с потребителями энергии. Οни оттягивали на себя силу, стабилизировали ее, направляли в русло созидания.
Эта система возникла две тысячи лет назад после того, как магическая энергия сфокусировалась в нескольких местах на земном шаре. Раньше она была столь же рассеянной, как до сих пор в обеих Америках. Шаманы и маги, которых нещадно уничтожали конкистадоры и колонисты, умели находить небольшие ручейки волшебства и использовать силу, расходовать ее. Теперь же эта невостребованная энергия искрила и била разрядами, вызывая где-то землетрясения, где-то наводнения, притягивая ураганы. Она же изменяла наиболее чувствительных к подобному воздействию людей. Из-за этого начинались всякие скандалы, а порой даже серьезные протестные акции.