Лун Вайер хотел возразить, у него аж глаза загорелись. Но, к его чести, сдержался и промолчал. Только насупился.
– Ладно, – покачала я головой. – К завтрашнему полудню приведу шисюна Юэ в сознание, тогда и зададим ему нужные вопросы. А пока займемся вашим здоровьем. А-Лей, помоги пациенту раздеться.
– Опять?! – взвыл Лун Вайер.
– А с Юэ мы будем ту же медитацию практиковать? – внезапно осознал перспективы Юншен.
– Куда мы денемся? – Я пожала плечами. – Но придется к папеньке в покои ночью красться, чтобы нас не засекли.
Муж вновь вздохнул, подозрительно посмотрел на меня и спросил:
– И как тебе… золотой небожитель?
– В смысле? – не поняла я. Затем догадалась: – Ты ревнуешь, что ли? О девять небес… Юншен, я не страдаю от… Ну… Да. Короче, мне не нравятся слишком смазливые парни.
– Девы слагают о Юэ любовные баллады. Его кожа как лучший белый шелк, а уста полны меда. Его глаза феникса сравнивают с…
– Дорогой муж, – мой голос был полон прямо-таки лисьего ехидства и одновременно – тепла. – Ступай и посмотрись в зеркало. Успокойся. Красивее тебя в Поднебесной мужчин нет. А мои медицинские практики мы вроде бы уже обсудили.
– Но мы говорили о руках, – пробормотал Юншен, – а не о… – И он красноречиво посмотрел на то, что в здешних землях считалось женской грудью.
– Не принципиально, – отмахнулась я, но к супругу подошла и поцеловала. Надо же утешить и вознаградить.
– Бесстыдство! – пробухтел с кровати Лун Вайер, пытаясь закутаться в простынку.
Остальную одежду А-Лей, приученный выполнять мои медицинские распоряжения, молча и быстро с пациента уже содрал.
– Мне интересно, кто от кого заразился «бесстыдством», – хмыкнула я, обращаясь к Юншену. – Ты от шиди, он от тебя или вас обоих кто-то третий покусал?
– Янли! – практически хором возмутились оба.
О, а младший соученик мужа даже имя мое запомнил? Надо же, что иголка, воткнутая вовремя и в нужное место, делает с девственными мозгами.
Глава 22
Как бы я ни старался казаться безмятежным, в глубине души кипели настоящие вулканы мыслей. Неуверенность, опаска, банальный страх…
Янли я доверял. Не зря мы слились в двойном культивировании, но даже без этого я чувствовал в жене нечто настолько щемяще родное, что внутри все переворачивалось. И понимал, что, сделав выбор лишь раз, она не изменит своего отношения.
На фоне суматошных мыслей и чувств мое опасение за верность супруги казалось глупым и надуманным, но… я просто слишком хорошо знал Юэ. Если б у старого зме… хм, не будем чернить Шенсана, змеи, как выяснилось, могут быть неплохими напарниками и друзьями. В общем, если б у старого афериста имелась только его богоподобная внешность, мне незачем было бы переживать.
Но наставник Юэ занимал свое место уже несколько сотен лет вовсе не благодаря красивым глазам. Заклинатель мог заговорить зубы даже повелителю преисподней и обвести его вокруг пальца, чтобы тот в итоге небожителю еще и задолжал до конца жизни.
Единственное, что удерживало Юэ от тотального господства в ордене (признаюсь, что и я однажды оказался у него в долгу) – это отсутствие интереса к явной власти.
Бай Юэ любил заниматься коллекционированием и накопительством, нежели управлением.
А еще, в те редкие моменты, когда глава пика Снабжения не плел паучью сеть и не упражнялся в ловкости, он довольно прямо говорил, что официально руководить скопищем божественно сильных, но глупых недорослей ему не по душе. А уж постоянно решать чужие проблемы – слишком хлопотное и дорогостоящее занятие для умного человека.
Так или иначе, я порадовался, что первую совместную медитацию с наставником в «фамильном бутерброде Тан», как назвала нас Янли, мы провели, пока Бай Юэ был еще без сознания. И горный мастер не мог пустить в ход ничего из богатого арсенала уловок.
Кто знает… что он решит сделать, когда поймет, насколько хороша моя жена. И нет, я сейчас даже не про внешность лисы, хотя она очень красивая девушка и нравится мне с каждым днем все сильнее. Хотя, если подумать, куда уж больше? Но не о том речь.
Янли со своими нетрадиционными методиками развития разноцветных ядер, с ясным, незашоренным умом и опытом иного мира – по-настоящему ценное приобретение для любого совершенствующегося. Она… баснословно дорого стоит. Для других. Для меня же – просто бесценна. И я не уверен, что старик не захочет присвоить мою драгоценность.
Помимо прочего, я подозреваю, что это только начало. Ведь когда А-Лей привел сестру на рабский рынок и решил осчастливить ее низвергнутым заклинателем, мирная и тихая жизнь во многом осторожной гостьи из странного мира закончилась. События стали подобны горному ручью, получившему новое течение от обильных дождей в верховьях, и теперь наша… семья несется по нему все быстрее и быстрее.