По подобной же схеме построены и другие разъяснения фантастических феноменов, встречающиеся в повести «Второе нашествие марсиан». Например, вот как описываются марсиане, впервые увиденные собравшимися на «пятаке» Аполлоном и его товарищами: Однако произошло нечто совершенно неожиданное. Справедливо полагая, что из машины сейчас кто-то выйдет, и я увижу, наконец, живого марсианина, я остановился в сторонке и стал наблюдать вместе с другими обывателями, ход мыслей которых, по-видимому, совпадал с моим. К нашему изумлению и разочарованию, из машины однако вышли вовсе не марсиане, а какие-то приличные молодые люди в узких пальто и одинаковых беретах [там же: 57]. Сложное синтаксическое целое строится как последовательное развитие микротемы, заявленной в начальном предложении: описывается неожиданный случай, произошедший на глазах у Аполлона и его компании. С логической точки зрения при помощи данного ССЦ изображается «ситуация перехода от знания к знакомству» (см. подробнее [Арутюнова 2007: 294]): герой-восприниматель, представления которого о марсианах сложились на основе фантастических романов, сопоставляет свои знания с открывшейся перед ним картиной и оказывается не удовлетворен результатом сопоставления. В обычных условиях, по мнению Н.Д. Арутюновой, такие ситуации стимулируются «экранизаций популярных литературных произведений, герои которых живут в изображении зрителей, как реальные, наделенные плотью и кровью люди» [там же: 295].
Далее, как и в примере с наблюдаемым из окна пожаром, вниманию читателя вновь предоставляется целый ряд номинаций, призванных раскрыть истинную природу приличных молодых людей, увиденных Аполлоном: «Я так полагаю, что это столичная жандармерия», - громовым шепотом произнес Пандарей, оглядевшись по сторонам [ВНМ: 60]; «Правильно, машины! Роботы! Зачем марсианам руки пачкать? У них роботы есть» [там же: 61]; Пандарей, не удержавшись, тоже влез с предложением'. «Нет, старички, - провозгласил он. -Никакие это не роботы. Это теперь порядок такой. В жандармерию теперь набирают исключительно глухонемых. В целях сохранения государственной тайны [там же].
Еще одним примером этого способа презентации сведений о фантастическом феномене служат споры, возникшие вокруг странных следов в пыли у входа в мэрию. В том, что эти следы оставлены марсианами, Аполлон и его компания не сомневаются: Оставил эти следы проезжающий марсианин, это им было точно известно [там же: 28]. Мнения разделяются только по поводу того, каким образом оставлены эти следы: некоторые видят причины их появления в анатомии марсиан: Морфеи твердил, что таких чудовищ даже он, старый парикмахер и массажист, не видывал еще никогда. «Пауки, - говорил он, - громадные мохнатые пауки. То есть самцы мохнатые, а самки голые. Ходят на задних лапах, а передними хватают. Видал следы? Жуткое дело! Словно дырки! Это он здесь прошел!» [там же]; в технических особенностях их средств передвижения: «У нас на земле сила тяжести больше, вот Аполлон подтвердит, так что они просто ногами ходить не способны. Для этого у них есть специальные пружинные ходули, они-то и оставляют в пыли дырки» [там же]; «Правильно, ходули - невнятно произнес Япет с повязанной щекой - Да только это не ходули. Это у них машина такая, это я в кино видел. Не на колесах у них машины, а на таких рычагах на ходулях» [ВНМ: 28]. Примечателен тот факт, что происходящие на «пятаке» поиски верной номинации для фантастических феноменов заканчивается не после достижения результатов поиска, а всегда после волюнтативных окриков полицейского Пандарея (в первом и третьем из приведенных нами примеров данные высказывания абсолютно идентичны: «Поговорили - все! Р-р-разойдись. Именем закона» (см. [там же; 17, 31]); «Поговорили - все!» [там же; 61]). Такой финал, завершающий все изыскания персонажей «Второго нашествия марсиан» делает их схему еще более клишированной и нереалистичной.