С минуту ничего не происходит, а затем я впервые почувствовал его прикосновение. Он просто убрал волосы с моей шеи, а внутри меня всё будто взорвалось. Мимолётное касание, почти незаметное в обычной жизни, стало для меня будто пощёчиной. Ярким, новым ощущением. Я шумно выдохнул и чуть опустил голову. Руки, сцепленные за спиной в замок, взмокли. Он дотронулся до шейного позвонка и чуть проскользил пальцем вниз. Я закрыл глаза. Неожиданно понял, что мне не страшно. Почему-то я ему доверял и знал, что моё глупое «киви» всё остановит.
- Сейчас я возьму верёвку и свяжу тебя. Не сильно. Ты сможешь двигаться и ходить. Подними левую руку.
Верёвка – это уже опасно, но он же сказал, что я смогу двигаться… Поднимаю левую руку. Чувствую, как на удивление мягкая толстая верёвка опоясывает мою грудь один раз, затем второй. Три узелка попадают на соски и между ними. Руслан затягивает верёвку чуть туже и узелки сильней давят на плоть. Правую руку он тоже перематывает, не сильно, но крепко. Несколько узелков попадают мне на ладонь и запястье. Плотный бугорок давит на мягкую кожу. На этом парень ограничивается.
- Принеси мне воды. Кухня прямо по коридору и направо.
Я совсем не ожидал этой просьбы, хотя знал ли я, чего ожидать в данной ситуации? Неловко переношу вес с одной ноги на другую, встаю. В голове шумит. И подозрительно нет мыслей. Самое интересное, что при каждом моём движении, верёвка скользит по моему телу, но при этом остаётся недвижима. Она щекочет, сдавливает, царапает местами грубыми ворсинками. Это… Необычно. Прямо, он сказал, и направо? В кухне горит ночник. Я вижу стаканы и графин с водой. Правая рука напряжена, да и не смог бы я что-нибудь ей сделать, поэтому стараясь не разлить ни капли, наполняю стакан водой и несу её Руслану. Как только его вижу, едва не выпускаю стакан из рук, хотя в позе парня ничего не изменилось.
- Молодец. Возвращайся в прежнее положение.
Послушно сажусь к его ногам, испытывая при этом толику стыда и лёгкий оттенок гордости за похвалу.
Руслан делает несколько глотков и ставит стакан на стол. Он снова замирает, не шевелится, я даже не слышу его дыхания. Что же дальше? А ничего. Слышу, что он берёт со стола ноутбук, открывает его и начинает щёлкать по сайтам. Меня будто бы нет. Это обижает. Он будто бы забыл о моём присутствии. Меня хватает ещё на пару минут, а затем я открываю рот:
- Я…
- Тихо, - будто хлёсткая пощёчина. Тон недовольный. – Что я говорил о разговорах? К тому же запомни, ты можешь говорить только тогда, когда я решу к тебе обратиться.
- Прости, - вырывается у меня, и я тут же прикусываю язык.
Раздражённый выдох.
- Ты будешь наказан.
Мне будто лёд за шиворот положили. Я вдыхаю полной грудью и стараюсь не казаться при этом инфантильным подростком.
- Левую руку за спину.
На этот раз он не так деликатен, верёвка тоже. Она опоясывает мою грудь ещё раз, затем резко дёргает назад, мне приходится выгнуться, чтобы уменьшить натяжение. Это неудобно. И… Вдруг я понял, что всё происходящее не вызывает у меня отторжения, наоборот, все действия находят отклик в моём теле. Внутри творится нечто невообразимое.
Руслан возвращается к ноутбуку, оставляя меня в этой не самой удобной позе. Очень скоро руки и спина затекают. Не смею ничего предпринять, только стараюсь незаметно шевелить кистями, чтобы разогнать кровь.
Часы на полочке тикают, измеряя бег секунд и минут. Каждое мгновение в этой квартире навсегда врезалось мне в память. Я даже ни о чём не думаю, жду, что будет дальше. Это ожидание как сладкая пытка. Будто перед днём рождения ждёшь с нетерпением заветных подарков, или на Новый год ночью караулишь Деда Мороза. Волшебное ощущение.
- Хочешь воды?
Даже если бы я не хотел, то сказал бы да. Киваю.
- Повернись ко мне.
В его руках стакан с водой. Мне дотянуться до него нужно? И как мне пить вообще?
- Чуть нагнись, - подсказывает Руслан.
Это доставляет мне не самые приятные ощущения. Когда узелки при движении проходятся по телу, кажется, что это электрический разряд. Я нагибаюсь и касаюсь губами холодного стекла. Он даёт мне сделать пару глотков, а затем убирает стакан. Долго смотрит на меня, кажется, немного улыбаясь.
- Повернись ко мне спиной.
Выполняю его приказ. Руслан развязывает и стягивает с меня верёвки. К немного онемевшим конечностям тут же устремляется кровь, я чувствую лёгкое покалывание в кистях. Смотрю на запястье. Мне казалось, что верёвка будто въелась в кожу, но на ней ни следа.
Он поднимается, показывает мне знаком следовать за ним. В прихожей он отдаёт мне мою куртку, ждёт когда я зашнурую кроссовки. Не знаю, что сказать на прощание. Но, наверное, этого и не нужно. Мы не говорим друг другу даже пока. Он просто захлопывает за мной дверь. Я нажимаю кнопку лифта и жду. Было бы странно, если бы я сейчас выдал что-то вроде: «Ну пока, неплохо провели время». Створки лифта открываются, я захожу внутрь и забываю нажать этаж. Внутри будто бы тикает бомба. Чего мне хочется – не пойму. Кричать, или просто закрыть глаза под струями душа. Это, наверное, неправильно, противозаконно… Но это так классно. Между нами будто была связь. Руслан стал для меня на мгновение чем-то большим, чем все в этом мире. Он стал моим… Боюсь этого слова. И от этого было хорошо. Трепетно хорошо. Руки ещё ощущали тугие узелки. Какого-то необычного ощущения это не вызывало, и приятное тепло в данный момент растекалось по телу. Странный, новый опыт, о котором я не жалею.
***
На следующее утро мне казалось, будто что-то неуловимо поменялось в мирном течении жизни. Я умывался, привычно чистил зубы, и моё отражение казалось мне в зеркале другим. Не таким как вчера.
В школу я не опоздал. А увидев Руслана в коридоре на перемене, я залился краской и поспешно отвернулся. Сделал это так явно, что даже Витас спросил, в чём дело. Наплёл ему какой-то чуши, а сам чувствовал себя особенным. У меня есть тайна, в которой замешан самый крутой парень школы.
И тут меня с опозданием осенило. Парень! Па-ре-нь. Нужно произнести это ещё раз. Руслан – парень, я – парень. Я - гей? В ужасе я остановился. Меня кто-то толкнул. Я, как растяпа, не удержался, упал, да, уронил рюкзак, который был не закрытым, из него всё повываливалось и рассыпалось по всему коридору. А я, будто прирос к месту и не шевелился. Блин… Мне же понравилось вчерашнее! Не могу сказать, было ли сексуальное возбуждение, но это было приятно. Господи, я гей. Но ведь женщины мне тоже когда-то нравились! Этого просто не может быть. Пока я сидел ошарашенный собственным открытием, мой рюкзак собрали. Витас как-то сокрушённо вздохнул и помог мне подняться.
- Ты чего, а?
- Ничего, просто… - даже не могу ничего придумать.