Капля шлепнулась на пол, разлетевшись на тысячу вонючих брызг.
А потом трое окружавших меня, запылав огненными факелами, рухнули на грязный мокрый кафель.
Меня опалило жаром, кажется, переборщил.
А еще я с ужасом понял, что процесс вышел из-под контроля, и мне сложно остановить сложную машину смерти внутри меня.
Удивление, мелькнувшее в чужих глазах, оставшихся сменилось ужасом и желанием выжить.
Они кинулись к выходу.
Зря.
Дело не в том, что мне не были нужны свидетели.
Я просто не мог остановиться. Огненная мельница во мне требовала выхода и остановись я тогда - просто сожгла бы меня вмиг. Пришлось дать ей волю.
Плавились камень и бетон. Отекала белыми каплями арматура, кажется, в метре от меня испарилось вообще все.
Где-то там, в огненном аду, на углу второго этажа крыла "Б" недавно были Угорь и компания.
Очнулся я от свежего ветра в лицо. Монстр сделал свою работу и, мирно заворчав, затих где-то далеко внутри.
Где-то слышались крики и наконец зашлась воем аравийка.
Ай да наставники, ай да молодцы!
Жаль, мое обучение здесь, похоже, закончилось.
Надо было бежать.
***
Выправить документы и раздобыть деньжат несложно, особенно если точно знаешь, как работают механизмы в сложной машине государства.
Меня всегда манил юг - ведь человек любит возвращаться туда, где ему было хорошо: спросите у любого самоубийцы, и он расскажет вам о своем детстве.
Купить домик, провернув пару полузаконных сделок и надавив на пару чинуш, - плевое дело для прошедшего кузницу кадров северного научгородка.
Мои родители занимались агрокультурой, и я последовал по их стопам, ведя жизнь тихую и безмятежную.
Жаль, в последнее время не все гладко в нашем королевстве. Снова призраком надвигающейся войны прокатились волнения на границах, первым ласточками прошли бунты маргиналов - естественно, якобы с благими и светлыми целями. Меня учили неплохо, и по поверхностным процессам я прекрасно вижу, что надвигается, происходит уже, и самое страшное - что может случиться.
Но пока - пастораль.
В моем саду девять месяцев в году шумят пчелы над розами и гладиолусами, миндалем и чертополошьим злыднем, драконьей ягодкой и слезами короля Георга.
Лейка и секатор, грабли и тяпка, белозубая улыбка и лукавый прищур из-под долгополой шляпы - вот мои инструменты.
Есть и другие. Мощные, надежные, пугающие, дающие огромные возможности и власть.
Предпочитаю о них не вспоминать. Вид сгорающего заживо на кафеле туалета Гаррета доносится сквозь время и пространство, будя меня по ночам моим же собственным криком.
Седина на висках добавляет мне весу в разговоре, клиенты больше доверяют не добру молодцу, а пожившему товарищу с медалью "за отвагу", на выставках мои питомцы частенько берут призовые места, что дает ощутимый прибавок в копилочку.
Смотрю на серый конверт со знакомым треугольным штампиком. По спине пробегает дрожь. Пытаюсь ее заглушить, давлю в себе воспоминания...
Приятная дрожь.
В такие минуты я начинаю бояться самого себя.
Ведь однажды не выдержу.
Вспомню до конца о том, что я надежное и сильное оружие, способное на многое. Главное - грамотно применить.
Посыльный удаляется, разнося письма дальше, соседям.
Неутомимые пчелы трудолюбиво и приветливо гудят.
А я стою и думаю.
Давлю в себе дрожь.
Боюсь и в то же время страшно желаю раскрыть конверт.
Под адресом письмеца пометка а-ля постскриптум:
п.с. от Угорька и Момми.
п.п.с. и еще: «Ты снова нам нужен, Дики».