— Ладно, не опаздывай! — улыбнулся Андрей и выпустил облако синего дыма, мимолетом беспокойно взглянув в сторону школы.
Они по своей давней традиции ударились кулаками и разошлись. Андрей и Серафим о чем-то весело болтая и размахивая руками, побрели домой. А он угрюмо поплелся на остановку.
Троллейбус пришел почти сразу. Филипп забрался внутрь и уселся на первое попавшееся пустое кресло. Днём в общественном транспорте всегда полно свободных мест. Филипп воткнул в уши наушники и уставился в новостную ленту. Настроение — боевое. Сегодня особенный день!
И тут его что-то кольнуло. Точнее, как будто кольнуло. В затылок. Длинной тонкой иглой. Филипп оглянулся и сразу же заметил этот злой немигающий взгляд исподлобья. Какай-то тип лет двадцати в черной болоньевой куртке и черной вязаной шапке неотрывно глазел на него с заднего сидения и не отвернулся даже в тот момент, когда встретился со взглядом Филиппа.
Это было довольно по-хамски. Филипп хотел было что-то крикнуть этому наглецу, но в итоге решил не связываться. Не хотелось рисковать. Сегодня особенный день. Концерт. Пальцы, да и лицо нужны целыми. В итоге Филипп изредка с неудовольствием посматривал на этого нацика. Тот все-также пялился.
Наконец, троллейбус доехал до нужной остановки. Филипп поднялся с места и вдруг увидел, что этот тип тоже встал и направился к соседней двери. Неужели все-таки будет напрашиваться на драку? Но почему? Куртка и шапка надежно скрывали панковский прикид Филиппа. И последнее время он ни с кем не конфликтовал. Да он вообще старался ни с кем не конфликтовать. Это не круто. Филипп стал лихорадочно соображать, что же делать. Звонить друзьям не имело смысла. Даже на такси они не успеют приехать и выручить его. Звонить родителям, — не вариант… Стыдно. Да и смысл?
Наконец, открылась троллейбусная дверь, и Филипп как можно непринужденнее вывалился на морозную мостовую. Он решил не обращать на гопника внимания. Вдруг пронесёт? Накинув капюшон на голову, он бодрым шагом направился к дому. Идти было минут десять — пятнадцать.
Его новый дом располагался в самом центре микрорайона, застроенного многоэтажками ещё в советское время. Чтобы пройти к дому от троллейбусной остановки, нужно было либо обходить длинную кирпичную пятиэтажку, которая как крепостная стена охраняла микрорайон от вторжения таких вот гопников, либо идти через прямоугольный проем, насквозь пронизывающий эту пятиэтажку и называемый в народе аркой. Обычно все обходили, заглядывая по пути в супермаркет. Но Филипп предпочитал проем. Так было на пару минут быстрее. В этом-то проеме его и догнал гопник.
Не сказать, чтобы Филипп удивился. Внутренне он уже был готов к возможной стычке с отморозком из троллейбуса. Но произошедшее все же стало неожиданным, а напор напавшего удивил и напугал Филиппа.
— Э-э-э, чувак, в чем дело? — возмущенно крикнул Филипп, которого гопник, схватив за рукав, грубо развернул к себе лицом.
Тот молча вытащил откуда-то из-за пояса выкидной нож. Филип бы его даже не заметил, если бы не этот щелчок при открывании. Слишком будничный. Лезвие ножа, такое обычное в своем металлическом блеске и такое невозможное средь бела дня в городской застройке, сработало как триггер. Филипп впал в ступор и даже не попытался сопротивляться или вырваться и убежать.
Он отказывался верить, что всё это происходит на самом деле. В такой особенный день. Но зачастую самая что ни на есть жесткая реальность протекает, облачившись в камуфляж сна. Филип увидел быстрый целеустремленный удар. Второй. Третий. Он не почувствовал боли, но услышал мерзкий треск рвущихся тканей. Услышал ушами и почувствовал этот треск всем своим телом, всеми нервными окончаниями.
— Постой! — хотел крикнуть он.
Ещё удар, ещё!
— Помогите!
Ещё!
— Хватит!
— Сдохни, тварь! — услышал он звериное рычание, обдавшее его жаром кислого дыхания и ненависти.
Ещё удар! И тут пришла боль. Откуда-то издалека. Из далекой дымки, стелющейся на горизонте сознания. Она стала расти, расти, расти и он, почувствовав, что не может больше терпеть, закричал и устремился к ней навстречу, чтобы поскорее покончить с этим безумием. В туманное далеко, откуда приходят сны.