Когда мы с сестрой снова остались в комнате наедине, я закрыл дверь плотнее и устроился в своём вращающемся кресле.
— Ну ты даёшь! — восхищалась Инесса. — Как ты его так уложил? Он же тебя всегда бил.
— И почему он меня бил?
— Так ты же был… слабый. Ты и это забыл?
— Да, я многое забыл, не удивляйся.
— Ах, точно! Только ты не расстраивайся… Ты вообще был самым слабым в своём классе. Я тебя даже защищала один раз.
— Ты меня защищала?!
— Ну да! От старшеклассников. Это ещё два года назад было.
— Вон оно чё…
Плохо дела обстояли. То, что мне придётся снова сесть за школьную скамью — это полбеды, гораздо хуже оказаться тем, кого все чмырят. Неужто опять предстоит кулаки чесать?
— Ладно, оставим это, — мне даже неловко стало говорить на данную тему. — А по поводу мачехи расскажешь что-нибудь?
— Да что рассказывать… Ирина только о Саше печётся, а нас она никогда не любила.
— А с нашей мамой что?
— Они с отцом развелись, — вздохнула Инесса. — Четырнадцать лет назад. Она уехала обратно к своей семье, и больше я её не видел, а мы с родом Орловых с тех пор в плохих отношениях, — она понизила голос и недовольно проговорила. — И всё из-за Ирины! Если бы не она, отец бы не развёлся. Он её ещё и публиканом сделал.
— Кем?
— Даже этого не помнишь?!
— Не-а.
— Ирина собирает подати с этерий нашего рода и передаёт их в казну филы.
— А-а, — протянул я. — А остальные чем занимаются?
— Да кто чем. Дядя Евсевий заведует металлургической этерией нашего деда, а дядя Никифор, младший брат отца, служит таксиархом в агеме басилевса. Отец был директором следственного комитета. А Макар Львович — сын деда от конкубины — управляет нашей вотчиной близ Анкары. Живёт там же.
Инесса рассказала ещё про нескольких родственников, а так же про слуг, которые были в доме.
Нас прервал стук в дверь.
— Костя, ты там? — раздался голос мачехи.
— Вот блин! Она же меня тут застукает, — зашептала сестра.
— Разберёмся. Да, я тут!
Мачеха вошла, окинула нас равнодушным взглядом.
— Инесса, марш на свою половину, — голос Ирины был, как всегда, холоден, но довольно спокоен. В нём не чувствовалось гнева.
— Да, матушка, — Инесса тут же вскочила, потупив взор, и выскользнула из комнаты.
Я смотрел мачехе прямо в глаза. Ожидал, что она сейчас начнёт ругаться и отчитывать меня, но к моему удивлению, этого не произошло.
— Пойдём поговорим на свежем воздухе, — так же спокойно произнесла она.
Пройдя по коридору, мы очутились на открытой террасе с матерчатым навесом, плетёными стульями и столиком. Солнце висело ещё достаточно высоко, и на улице после прохладного помещения с кондиционером казалось невыносимо душно.
Отсюда открывался вид на внутренний дворик, где росли пальмовые кусты. Немного в стороне находился бассейн. Среди зелени виднелись постройки, расположенные по периметру не очень большого двора.
— Как себя чувствуешь? — спросила Ирина без толики участия.
— Отлично, — пожал я плечами.
— Я рада. Знаю, ты многое не помнишь. Это не проблема. Антон Аристархович обещал, что постепенно память вернётся. Надеюсь, это не помешает твоей учёбе.
— Посмотрим, — пожал я плечами.
— В твоём теле происходят некоторые перемены, — Ирина подошла к парапету. — Антон Аристархович говорит, что это естественно. Бывает такое, что у юношей и девушек сила просыпается позже обычного. Кажется, это твой случай. Хороший знак для всех нас, между прочим.
Слова её звучали холодно и официально, как и прежде, но, похоже, она не собиралась меня ругать. То ли Ирина ещё не знала, что я отмутузил Сашку, то ли делала вид. Я ничего не ответил. Просто слушал. Было интересно, к чему она затеяла этот разговор.
— Эскулапы считают, что твоя сила особенная, — продолжала Ирина и замолчала.
— Особенная? — переспросил я. — Что это значит?
— Ты отличаешься от остальных своих сверстников. Возможно, у тебя большой потенциал, хотя загадывать пока рано. Если бы твой отец дожил до этого дня, он был бы рад. Он пытался вырастить из тебя достойного продолжателя своего дела и достойного наследника рода Златоустовых, — Ирина снова сделала паузу. — А поскольку твой отец был подло убит, тебе придётся взять на себя нелёгкое бремя предводителя раньше, чем мы все предполагали.
— Да, мне уже говорили.
— Вот только есть люди, которые не хотят, чтобы так случилось.
«Уж не ты ли этот человек?» — подумал я, но ничего не сказал.
— Твой дядя, Евсевий, всегда противился даже мысли, чтобы ты станешь предводителем. Он препятствовал твоим тренировкам и даже старался не допустить, чтобы отец взял тебя на охоту. Боюсь, он не оставил своих дурных намерений, — Ирина наигранно вздохнула. — Как не прискорбно это осознавать, увы, не все в нашей семье желают тебе добра.