— Я с удовольствием. Когда, куда?
— Да хоть сейчас! Я адрес сброшу…
Квартира оказывается современной студией в элитном доме в самом центре города. Уже через полчаса я стою в прихожей и пачкаю зеркальный светло-бежевый мрамор пола грязевой жижей, стекающей с тракторной подошвы моих ботинок. Нечаева в шелковом халатике на голое тело и бархатных тапочках на танкетке носится вокруг меня со шваброй:
— Черт, Ветка, ты что, по кладбищу гуляла? Бледная, как смерть, промокшая, грязная. Что стряслось-то?
— Много чего, с порога не расскажешь, — бурчу. — Но если дальше не пускаешь, могу тут начать.
На самом деле Лера встретила меня тепло, обняла и расцеловала, как обычно, но когда увидела, в каком я состоянии, занервничала.
— Вот, держи мой спортивный, — сует трикотажный комплект с аппликацией из стразов на спине и стягивает с меня мокрую куртку. — Переоденься пока, а твои вещи я на батарею повешу сушиться.
— Можно мне умыться и руки вымыть? — спрашиваю смущенно и оглядываюсь.
Квартира роскошная, мебель и отделка дорогостоящие, да и костюм, который держу в руках, из брендовых. Хорошо устроилась Лерка.
— Лучше в душ сходи, отогрейся. Господи, у тебя пальцы на руках синие, — причитает она, таща меня в ванную.
Пока я стою под горячими струями воды душевой, Нечаева приносит мне полотенце и фен, а сама идет на кухню делать чай. Она на удивление органично смотрится в этой элитной обстановке, словно всю жизнь жила, как мажорка, а не прозябала с родителями в старенькой времянке в конце бабушкиного огорода. Интересно, откуда у нее деньги на такую хату и фирменные шмотки? У дивана я заметила штатив и специальную лампу для съемок. Неужели, продавая в интернете нюдсы можно столько зарабатывать?
— Значит, ты снялась в клипе. Ну я в шоке, подруга! Ты ж теперь звездой станешь, тебя на улице узнавать будут. Готова к такому? — смеется Лерка, ставя передо мной огромную чашку горячего чая с лимоном.
— Не будут, — улыбаюсь, отхлебывая с наслаждением.
Чай вкусный. В семье Нечаевых его уважают, папа мой шутил, что у них китайцы в роду были, потому глаза чуть раскосы, кожа желтоватая и к чаю особая страсть.
— Самое смешное, что эта песня ну вот совсем не про тебя! — продолжает веселиться Лера. — За бабло, за бабло, — выпячивает подбородок и двигает головой, как гусыня, напевая дурацкую песню.
— Песни про наивных дурочек, влюбленных в женатиков, нынче не в тренде, — развожу руками.
Все ей про Макса рассказала, выложила, как на духу.
Лерка пододвигает мне коробку с иностранными шоколадными конфетами и кивает:
— Бери, давай, заедай свое горе. Только посмотри до чего он тебя довел, твой герой-миллионер Доронин. А ведь я предупреждала, чтобы ты не верила ему. Убедилась?
Я пью чай и мотаю головой:
— До сих пор не понимаю, как так? Он мне в любви признался, по-настоящему. Так не сыграть! Да я и чувствовала эту любовь, каждой клеточкой чувствовала, понимаешь?
— Ты любишь слепо и ищешь ему оправдание, а он уже забыл, кто ты такая! С содержанкой мужику должно быть легко и беззаботно. Если она делает нервы — тут же идет лесом.
— Он не считал меня содержанкой, мы это обсуждали.
— Он говорил тебе то, что ты хотела слышать. Приручал, манипулировал разными способами. Ему это отлично удавалось. Волк в овечьей шкуре! Только вот он не учел, что ты случайно можешь узнать правду и не ожидал, что взбрыкнешь. На этом вся его любовь закончилась. Забудь его, Ветусь, не стоит он тебя.
— Я не смогу! — всхлипываю. — Думала, он помог найти мне смысл жизни, а он этим смыслом стал. Жить без него не хочу!
Слезы плотно застилают глаза. Откуда они только берутся, всю неделю плачу — никак не кончаются.
— Господи… Ты создала себе кумира, — качает головой Нечаева, подсовывая мне салфетки.
— Он правда хороший. Жизнь мне спас, с блогом помог и в себя поверить. У меня крылья выросли рядом с ним! Он моим первым стал, Лер! В его руках почувствовала себя нужной и любимой, — распинаюсь, а она все головой качает. — То, что было между нами — это не просто секс, это что-то особенное, понимаешь? Мы с ума сходили друг по другу. Ты даже не представляешь, как хорошо нам было вдвоем, каждый раз улетали к звездам…
— Ой, да ладно тебе поэмы сочинять, — фыркает, перебивая. — Трахались и трахались. Это у тебя он первый и пока единственный, а ты у него хрен знает какая и точно не последняя. С его возможностями быстро себе новую найдет. Никакая ты не особенная, уж поверь!
Промокнув салфеткой слезы, я смотрю на Леру с укором.