И все же Билли очень хотел его ударить.
Прошло ровно десять лет с тех пор, как он в последний раз видел Шона. Целых десять лет он наблюдал со стороны за тем, как крошечной фирме Шона – в прошлом фирме Билли и Шона – удалось повторить то, что до нее сделали Google, Apple и другие IT-компании: выбиться из грязи в князи. Как бы ни старался Билли убежать от Шона, как бы много он ни пил, чем бы ни травил свой организм, он не мог отделаться от Шона. Рыночная стоимость капитала Eagle Technology оставила Apple, Google и Amazon далеко позади, и Шон был повсюду. На обложках журналов. В газетах. Его имя звучало по радио и в качестве ключевой реплики по телевизору в вечерних шоу. Лицо Шона было на обложке этих нелепых мемуаров «Рожденный летать», ставших одной из главных книг года. Но хуже всего было то, что, куда бы ни пошел Билли, повсюду он видел продукцию Eagle Technology. Обогащенный золотом титан – еще одна «гениальная» инновация Шона, продающаяся под маркой Eagle Titanium, – была на навороченных телефонах, планшетах и компьютерах, а классический красный алюминий Eagle – на девайсах подешевле. Но бесили Билли вовсе не сами телефоны, компьютеры и все остальное. Его бесило то, что находится внутри них, – Eagle Logic.
Eagle Logic. Это было детище Билли. Дело было вовсе не в самой технике. И они оба это знали. Как бы привлекательно она ни выглядела, как бы хорошо она ни была собрана, все эти планшеты, телефоны и часы без Eagle Logic были лишь навороченными кусками металла.
Eagle Logic – это программа, благодаря которой все работало. Новый язык программирования, который родился благодаря Билли и Шону. С самого начала Eagle Logic отличалась от других подобных вещей. Она была более органична. Microsoft, IBM, C++, Java и все остальные пережитки эры зари компьютерного программирования основывались на бинарной системе. Нули и единицы. Выключено и включено. Но они с Шоном открыли более сложный процесс принятия решений. Было бы не совсем верно говорить, что они создали новый язык программирования, потому что язык неотделим от программы. Одно без другого так же бесполезно, как техника Шона без встроенной в него Eagle Logic. Но для большинства людей это было слишком сложно – Билли не раз пытался объяснить все это Эмили, – и большинство людей, если они вообще думали об Eagle Logic, когда говорили по телефону, считали ее программой. Но обычно они не вспоминали об Eagle Logic, потому что она работала. Если вы говорили: «Позвони Сьюзан», она могла разобраться, о какой именно из пяти Сьюзан, записанных в вашей телефонной книге, вы говорите. Если вы просили ее зарезервировать столик на семерых в восемь часов в кафе под названием «Девять», она могла позаботиться обо всем, ничего не перепутав. Не то чтобы Eagle Logic делала что-то принципиально новое, так же как и Google не изобретал поисковик, а Apple не придумывал MP3-плеер, когда представил свой iPod. Просто она справлялась со всем лучше. Достижением Шона было то, что он сумел упаковать все это и преподнести покупателям программное обеспечение Eagle Logic, стоящее на уровень выше остальных, в оболочке, которая на вид тоже казалась лучше. Но то, что собирало это все воедино, двигатель, на котором все работало, – это была работа Билли.
Название они выбрали, подбросив монетку. Если орел – Stafford Logic, если решка – Eagle Logic. «Шон выиграл и тогда, и в другие разы, – подумал Билли, – и дал ей имя Eagle Logic». По крайней мере, в одном их мнения совпадали: это определенно была она. Eagle Logic просто не могла иметь мужской голос. Они мало в чем сходились в других вопросах, но оба были уверены, что язык и программа вместе создавали нечто, что по природе было женским. Пока группа феминисток не вызвала его на дуэль с угрозой объявить бойкот, Шон любил шутить в интервью, что Eagle Logic – это женщина, потому что, как и большинство женщин, она умнее, чем кажется.