Святочное гадание оставило сильный след в тонкой душе Наденьки. В ту же ночь ей приснился жених, она видела его настолько явно, что, проснувшись, искала взглядом.
Сима распустила в школе слух о том, что Надьке при гадании померещился в зеркале жених, смеялась, что она совсем чокнулась. Но, как ни странно, одноклассницы поверили Наде и с восторгом расспрашивали о гадании и силуэте в зеркальном коридоре.
И Сима затаила нешуточную злобу на подругу, даже поклялась отомстить ей за то, что Надя вновь в центре внимания и объект всеобщего обожания.
За подготовкой к выпускным экзаменам быстро закончилась зима, промелькнула весна, и прозвенел последний звонок.
Наденька растрогалась и даже заплакала, когда крохотная девчушка в школьной форме, в белом накрахмаленном переднике и с огромными бантами пробежала по двору с колокольчиком в руках. Только сейчас она поняла, что детство и отрочество закончились. Впереди новая, пугающая неизвестностью взрослая жизнь.
Все дальнейшее происходило как во сне: промчался выпускной бал с его вальсами и гулянием до утра по сонным улочкам городка; пролетели вступительные экзамены в университет… И вот Надя уже студентка, с чемоданом в руках она садится на утренний автобус и едет в Москву, заселяться в общежитие.
Наденьке повезло, ее поселили в двухместную комнату. Ее соседка уже заселилась. На кровати у окна сидела рыжеволосая кареглазая девушка со вздернутым носиком.
— Я — Вера, — приветливо улыбнулась девушка. В ее глазах неудержимо плясали смешинки.
— Надежда, — радостно ответила Наденька.
— Вам бы еще сюда Софью — мать мудрости, — со слабой улыбкой проговорила замученная заботами и проблемами, рано постаревшая мать Нади, которая приехала устраивать дочь.
— Нет, уж лучше Любовь, — засмеялась Вера.
— Рановато вам еще, — поджала губы Надина мать. — Сначала выучитесь.
Учеба в университете отнимала много времени, после занятий Надя часами сидела в библиотеке.
Библиотекарша была завзятой театралкой и страстной поклонницей таланта артиста Альберта Барятьева и посещала все спектакли с его участием. Это было несложно, ее тетка работала кассиршей в театре и снабжала ее билетами. Как-то у библиотекарши случайно остался лишний пригласительный билет на творческий вечер с Барятьевым, и она предложила его Наденьке. Пригласительный билет был на два лица, и она позвала с собой Верочку.
На мероприятие Надя надела выпускное платье — нарядное, бледно-голубого цвета. Верочка же, наоборот, нарядилась строго — в темно-синее платье с белоснежным отложным воротничком.
Девушки выделялись среди приглашенных. Дамы в вечерних туалетах скользили пренебрежительными, насмешливыми взглядами по провинциальным нарядам студенток. Мужчины, напротив, бросали любопытные взоры на молоденьких красавиц.
Рассматривая фотографии артистов на стенах, наряды гостей, обстановку, подружки не сразу увидели виновника торжества.
Заслуженный артист Альберт Барятьев стоял посреди большого зала, окруженный поклонниками. Он вдохновенно вещал о своих творческих муках.
Наденька бросила на Барятьева взгляд и остолбенела. Перед ней стоял жених, увиденный в зеркале во время святочного гадания. Такое же бледное лицо, такие же черные волосы, синие глаза… Актер повернулся в ее сторону. Несомненно, это был он! Не в силах отвести взгляд, Наденька замерла. Верочка дергала ее за руку, что-то говорила, но Наденька не слышала ничего и зачарованно смотрела на Барятьева.
Почувствовав взгляд девушки, Барятьев обратил на нее внимание.
Восторженно раскрытый крупный рот, удивленно распахнутые глаза, хрупкая фигурка девочки-подростка, растерянный вид… Наденька показалась Альберту жалкой и нелепой, и он милостиво улыбнулся девушке.
Стоявшая рядом с Барятьевым надменная красавица перехватила заинтересованный взгляд любовника и ревниво оскалилась.
— Какая смешная девчонка, — презрительно кивнула она на Наденьку. — На лягушку похожа.
Но отношения Альберта и Юли переживали не лучшие времена, и, чтобы позлить свою спутницу, Барятьев еще раз улыбнулся Наде и решительно шагнул в ее сторону.
— Вы — прелесть, — проворковал он Наденьке. — Настоящая царевна-лягушка на балу.
Ошеломленная девушка не знала, радоваться или огорчаться столь странному комплименту, и на всякий случай растерянно заулыбалась. А затем смело протянула руку и произнесла:
— Меня зовут Надя.
— Альберт Барятьев, — усмехнулся Альберт и легонько пожал девичью хрупкую ладошку.
Юля пренебрежительно смерила взглядом Наденьку и саркастически фыркнула.