Пока я ел, увидел пожилую женщину в углу кафе, она так же сидела за одиночным столиком и выглядела настороженно и грустно. За все время моего нахождения в этом месте, она часто вглядывалась в меня. Я что, сильно выделяюсь среди здешних жителей? Вроде выгляжу так же. Синие джинсы и белая футболка. На вид этой пожилой женщине лет 80, может стоит у нее спросить про Уэнсдеев, вдруг она что-то знает. Я уже доел и пока оплачивал счет, она исчезла. Эта бабушка как будто испарилась, либо она быстро бегает, либо я сошел с ума и все это время рассматривал стену. Может у нее маразм, и она на всех так смотрит? В любом случае сейчас есть вопросы важнее. Перед уходом я спросил у одного официанта, что он знает про особняк.
— Молодой человек, я помощник детектива. Разбирая старые дела, наткнулся на семью Уэнсдеев, не могли бы вы рассказать, что знаете о них? — сказал я парню. Пока я сидел за столиком, заметил, что он самый общительный в этом заведении.
— Извините, но я могу рассказать лишь слухи. Знаю, что этому делу много лет, я был совсем ребенком, когда это произошло. Тогда все родители как с ума сошли, чуть ли не за руку водили своих детей до школы и обратно и тщательно следили за каждым их шагом. Раньше все хотели жить в районе этого особняка, город был гораздо больше. Все были дружны и поздравляли друг друга с праздниками. После того как девочка пропала, часть населения уехали как можно дальше, потому что пошел слух о том, что в городе маньяк. Со временем еще больше людей уехало, потому что семья Уэнсдеев отталкивала любого, кто приходил поддержать, иногда, начинали даже ругаться. Ну а после того, как мама девочки начала в прямом смысле слова сходить с ума, в том месте остался только особняк. Все знали эту историю, поэтому никто, даже из приезжающих не рисковал подойти близко, не говоря уже о том, чтоб жить рядом. Через 5 лет все дома, которые находились рядом с особняком начали сносить. Кто решил это сделать до сих пор не известно.
— Вы сказали мать Лилит сходила с ума? Может известно, где она сейчас и где отец девочки? Хоть что-то известно? Будет важна каждая мелочь.
— Это самое загадочное, спустя 2 года после исчезновения ребенка, ни слова не было от Уэнсдеев старших. Они как будто исчезли, испарились, понимаете? Кто-то говорит, что они покончили с собой от горя, кто-то говорит, что они вообще не были расстроены и просто переехали в другой город дальше издеваться над вторым ребенком. Очень много слухов, про эту семью нет никакой точной информации- почти шепотом говорил парень.
— А как вы считаете, могла ли эта семья с такой злобой относиться к своим детям? — спросил я, в надежде услышать отрицательный ответ. Но он лишь опустил глаза и сказал:
— Извините, тут нет места моим собственным мыслям, это было давно, никто не хочет ворошить прошлое. И я бы вам советовал в это не лезть, в этой истории много не состыковок, что вызывает дрожь по телу. Мы уже долго разговариваем, мне нужно работать, еще раз извините, до свидания.
Я не знал, как мне реагировать. Я не мог поверить, что ребенок, который писал о безграничной любви к родителям, терпел ежедневные издевательства. Здесь и правда слишком много странного, но у меня это вызывает лишь дикое желание узнать истину.
Глава 3
Я вернулся в особняк. В этот раз начал осматривать двор. По всюду были остатки уличной мебели, на территории не было и намека на кустик, да что там кустик, тут сорняки даже не росли. Мертвое место. Рядом с домом был маленький домик, похожий на остатки сарая. Туда не то, что заходить, на него смотреть страшно. Но я рискнул и аккуратно прошел внутрь. На полу валялись деревянные самодельные фигурки кукол и машинок. Этот сарай был завален инструментами. Я начал осматривать ящики. Там были лишь бумаги старых, уже раскрытых дел. Наверное, отец девочки проводил тут время, раскрывая преступления. Я не оставляю бумаги без пристального внимания, поэтому все собираю в свою сумку, чтоб ночью в машине изучить. Осматривая каждый уголок, я наткнулся на деревянную доску. На ней было выжжено «Мы с мамой всегда будем рядом, наши ангелочки» и вокруг были узоры, карандашом, как я понял, помечено какой формы должна быть доска. Это кипятит мой мозг. Не может это все быть игрой. Почему все говорят про их жестокость? Вспоминая, что я нахожусь в сарае детектива, пытаюсь вспомнить все тайники, которым меня учили в университете. Под местом, где когда-то было окно и подоконник, я нашел щель между досок. Там лежал ежедневник. На нем не было никаких рисунков, лишь кожаная обложка. Открыв его, я понял, что это дневник матери Лилит, он был подписан: личная собственность Нэнси Уэнсдей. Как официально, по сравнению с дневником Лилит, где было написано: блокнотик для секретиков. Этот ежедневник выглядел потрепано и почти полностью исписанный, долго мне придётся его читать. Солнце почти ушло, и я принял решение разобраться в машине с зацепками, которые нашел. Я потратил 3 часа на прочтение каждой страницы ежедневника.