— Papi, откуда кровь? Ты порезался?
Задавая вопрос, она уже знала ответ. Она знала, что он был там, она это чувствовала. Мужчина, большой мужчина, тяжело дыша, прятался за дверью.
— Вы кто? — Внезапный оклик привел Мелани в себя.
Позади кровати, в углу комнаты, блондинка и высокий темнокожий мужчина о чем-то напряженно спорили. Когда Мелани вошла, они оба повернулись к ней. Вопрос задала блондинка.
— Мне нужен следователь Рендл Уокер, — ответила Мелани.
— Это я, — сказал мужчина, опрятно одетый в брюки и классическую рубашку. Мелани отметила седеющую шевелюру, угрюмое лицо и усталый вид все на свете повидавшего человека.
— Мелани Варгас из Федеральной прокуратуры.
— А, напарник мне много о вас рассказывал. Давайте выйдем на минутку. Извините нас, мадам.
Рендл схватил Мелани за локоть и вытащил в коридор, не дав ей и рта раскрыть.
— Хорошо, что вы пришли, — тихо заговорил он, убедившись, что они достаточно далеко от дверей палаты. — Никак не могу с ней справиться. Просто не знаю, что делать.
— С кем? С Амандой?
— Да нет, с ее матерью. С вдовой. Она не очень-то обрадовалась моему визиту.
— Вот как. А в чем дело? Аманда выглядит лучше, чем я ожидала. Забинтованная рука и капельница, но ожогов нет.
— Ее не обожгло.
— Я заметила. У меня камень с души свалился. Я боялась, что она в худшем состоянии. Но как ей удалось выбраться? Бенсон сгорел дотла, а ведь она находилась в той же комнате.
— Мы не знаем. Ее нашли на улице в бессознательном состоянии, и мы не можем понять, как она туда попала. Вы уже опросили домработницу? Может, она знает?
— Нет, она ничего не помнит после того, как услышала выстрел. Очнулась уже на улице.
— Черт, если бы мамаша дала мне малейший шанс, я бы спросил Аманду, как она выбралась. И еще много чего разузнал бы.
— Девочка в состоянии говорить?
— Я беседовал с врачом по дороге в палату. Она пришла в себя примерно час назад — впервые с тех пор, как ее привезли вчера ночью. Аманда провела на операционном столе несколько часов: у нее отрезаны три пальца — целиком, от самой ладони. Пальцы сохранить не удалось. Я думаю, они… ну, пальцы, остались внутри и сгорели во время пожара. — Рендл произнес это, глядя в сторону.
Какая же скотина этот Хирург, так изуродовать бедную девочку! Мелани еще раз поклялась себе поймать его. Аманде не спать спокойно, пока он разгуливает на свободе. Она всю жизнь будет в страхе оглядываться. Мелани очень хорошо понимала ее состояние.
— Но врач разрешил с ней разговаривать?
— Врач сказал, что можно попробовать. Аманде это не повредит. Когда ее привезли, девочка находилась в шоке от потери крови. Кровотечение остановили, и Аманда уже приходит в себя. Правда, ее накачали успокаивающими и обезболивающими. Тем не менее она в состоянии ответить на простейшие вопросы. Если мамочка соизволит подпустить нас. Я объяснил миссис Бенсон, что врач не возражает, но она и слышать ничего не хочет.
— Давайте я попробую.
— Попробуйте. У меня все равно ничего не получается.
Они вернулись в палату, и Рендл представил их друг другу.
— Миссис Бенсон, — с искренним сочувствием заговорила Мелани и взяла ее за руки, — мне очень жаль, что мы познакомились при таких ужасных обстоятельствах. Мы уже встречались, если помните, на благотворительных мероприятиях. Вашего мужа я тоже знала. Такой замечательный человек. Мне очень жаль. Я представить себе не могу, что вам пришлось испытать со вчерашнего вечера. Вы, наверное, ужасно расстроены.
— Спасибо, милочка. Очень любезно с вашей стороны, — холодно ответила Нелл Бенсон и тут же высвободила руки. Непохоже, чтобы она припоминала их прежние встречи. — Я рада, что хоть кто-то здесь понимает всю серьезность ситуации.
Рендл бросил на Мелани красноречивый взгляд: «Теперь понятно, что я имел в виду?»
Мелани внимательнее присмотрелась к Нелл. В полногрудой блондинке, которая в былые времена вполне могла стать королевой бала, сейчас явно чувствовалась хищная красотка: одета в скромный черный костюм, но в голубых глазах — стальной блеск. А в благовоспитанном голосе сквозили нотки прокуренной хрипотцы.
— Давайте не будем беспокоить Аманду и поговорим в коридоре, — предложила Мелани. Если Нелл станет упираться, то придется ее прижать. Неизвестно, понимает ли Аманда, что происходит вокруг, однако не стоит выкручивать руки мамочке на глазах у дочери. Не хотелось бы вызвать у девочки неприязнь.
— Нам не о чем разговаривать. Я не хочу, чтобы мою дочь допрашивали, пока она находится под действием лекарств.
— Миссис Бенсон, к вашему сведению, мы не намерены допрашивать Аманду, — ответила Мелани. — Бедная девочка не подозреваемая, а жертва ужасного преступления. Подонок, который изувечил ее и убил вашего мужа, все еще на свободе. У нас есть основания полагать, что он попытается убрать всех свидетелей, включая Аманду. Мы хотели бы поговорить с девочкой только для того, чтобы лучше ее защитить.
Нелл встала между Мелани и кроватью:
— Не вздумайте попытаться меня обойти. Она несовершеннолетняя, и что для нее лучше, буду решать я. Как я могу допустить, чтобы девочку допрашивали, когда она в таком состоянии?
— Прошу вас, миссис Бенсон, позвольте нам хотя бы попробовать! Аманда может знать что-то, что приведет нас к убийце.
— Нет! Если я говорю «нет» — значит, нет! Не позволю!
— Миссис Бенсон, если ваша дочь не станет говорить с нами добровольно, то я выпишу ей повестку для дачи показаний перед присяжными. Поверьте, это не очень приятно. После всего, что пришлось пережить Аманде, мне будет очень жаль так с ней обойтись, но вы не оставляете мне выбора. Я совершенно уверена, что действую в интересах Аманды.
Нелл Бенсон внимательно посмотрела на Мелани, которая встретила ее взгляд с непреклонным видом, дав понять, что шутки закончились.
— Ну хорошо. Давайте в самом деле побеседуем в коридоре, — сдалась Нелл.
— Давайте.
Мелани и Рендл вместе шагнули к дверям.
— Я имела в виду только мисс Варгас, — запротестовала Нелл.
— Следователь Уокер вместе со мной участвует в расследовании.
— Нет-нет, я, пожалуй, присяду, передохну пару минут, — невозмутимо отозвался Рендл, усаживаясь на оранжевый пластиковый стул в углу комнаты.
— Не вздумайте разговаривать с ней без меня, — прошипела Нелл, выходя за дверь.
Мелани провела Нелл Бенсон в непритязательно обставленный холл, который заметила по пути в палату. Вдоль стены, напротив лифтов, выстроились восемь оранжевых пластиковых стульев и два громадных автомата для продажи газированных напитков и легких закусок.
— Миссис Бенсон, взять вам что-нибудь перекусить?
— Не помешало бы. Я сегодня весь день ничего не ела.
— Надо признаться, я тоже. — Мелани взглянула на часы. Ей казалось, что сейчас все еще утро, а на самом деле почти пять. Мелочи почти не осталось; к счастью, автоматы принимали однодолларовые банкноты. Мелани взяла две диетические колы и два кекса.
— К сожалению, другого нет, — извинилась она.
— Ничего страшного, — ответила Нелл. — Я обожаю такие вещи. Особенно если есть предлог.
Нелл зубами надорвала целлофановую упаковку и отломила кусочек кекса. Мелани села на стул и смотрела, как Нелл с жадностью поедает кекс, смахивая крошки с дорогого костюма. «Шанель». Легко узнать по переплетенным «С» на пуговицах. Такой костюмчик стоит целое состояние.
Мелани не понимала, как можно есть в такой момент. Сама она едва знала Джеда Бенсона, и это не ее дочь лежала изувеченная на больничной койке, но голода она не чувствовала. С другой стороны, бедной вдове и так досталось. В конце концов, какая разница? Люди по-разному реагируют на трагические события.
— Миссис Бенсон, я понимаю, почему вы не позволяете нам поговорить с Амандой. Я тоже мать. Первейший инстинкт матери — защитить собственное дитя. Однако наш разговор с Амандой не так опасен для нее, как разгуливающий на свободе убийца.