В это время, прерывая поток моих мыслей, из машины вылезла Маринка.
Немая сцена, во время которой было отчётливо слышно, как с громким стуком, моя нижняя челюсть грохнулась об асфальт… Нет, я конечно видел, как в кино или в театре с помощью грима меняют людей, но чтобы так, в машине и на скорую руку… Нет. Девочки точно прилетают к нам с другой планеты…
— Кто это? — нарочито наивным голосом проговорил я.
— А что? Сам не видишь?
— «Я не узнаю Вас в гриме…» — процитировал я уже вышедший год назад знаменитый фильм Гайдая.
Маринка только усмехнулась… А я продолжил уже серьёзнее:
— Но, как у тебя получилось?
— У нас, у женщин — свои секреты. — ответила подруга.
Я смотрел на неё, и сам для себя подмечал изменения во внешности. Глаза подвела так, что сразу и не понять, какие они были на самом деле. Зато теперь они имели больше сходства с фотографией на паспорте. Но уши?…
Маринка забрала волосы в хвост и надела бейсболку. Причём так натянула её на голову, что верхняя часть ушек растопырилась в стороны. Не совсем так, как это было у Сашкиной подруги, но, если особо не приглядываться…
— Ну, что? Похоже? — снова спросила хитрая девчонка.
— Сойдёт для сельской местности… — высказался я.
Зря я так сказал. На меня надулись, как на вселенское зло, которое внезапно обрушилось с небес на землю. Пришлось быстро исправлять положение, вызванное неловко сказанным словом.
— Ты — молодец! У тебя отлично получилось. Я просто такого не ожидал…
— Так бы сразу и сказал. А то «сойдёт»… «для сельской местности»…
— Ладно. Пойдём уже! Посмотрим, чем тут у них торгуют…
* * *
Первая половина дня, и на улицах не так много народу. Машины иногда проезжали мимо, но похоже, что это был не самый оживлённый квартал этого городка. Поэтому мы вполне спокойно, не встретив никого, пересекли перекрёсток, и я толкнул крепкую дубовую дверь. Несмотря на крепкий и даже «тяжелый» вид, дверь открылась довольно-таки легко. Как я и ожидал, сразу же после этого, где-то сверху звякнул колокольчик, видимо предупреждающий владельца о входящих покупателях.
В магазине было прохладно и пусто. Никаких покупателей и в помине не было кроме нас с Маринкой. Но даже не это странно. Я и продавцов или владельцев этого милитаристического музея что-то не заметил. Охренеть не встать… Это что значит? Приходи, кто хочет и бери, что хочешь! Неужели тут, на территории этого небольшого магазинчика уже победил коммунизм, который ещё семнадцатом году обещали большевики? Ну, тогда, учитывая оружейную специфику этого заведения, это уже военный коммунизм.
В конце концов, продавца я всё-таки обнаружил. Но от этого ещё больше впал в когнитивный диссонанс. Потому что это была девица примерно нашего с Маринкой возраста, это если судить по имеющимся у нас документам, то есть не старше двадцати лет… Но не это впечатляло. Она была одета, как натуральная хиппи. Прямые волосы, перехваченные лентой сплетённой из разноцветного бисера и какой-то бесформенный цветастый балахон. Ей не хватало ещё только кулона или серёжек с пацификом, а так, прямо хоть сейчас отправляй девицу на Вудсток. Она там легко затеряется в толпе таких же представителей движения хиппи.
Только есть маленький нюанс. Чтобы отправить девицу на фестиваль в Вудстоке, её надо бы сначала разбудить. Потому что, расположившись в уютном кресле, стоявшем за дубовым прилавком, она спала. И похоже, что спала так крепко, что не слышала ни звонка над дверью, ни того, что мы тут уже пару минут шляемся по магазину.
Девица эта вообще, ну никак не вписывалась в интерьер магазина.
Вот кто мне сможет ответить на один такой маленький вопрос: Что может быть общего у девушки-хиппи и брутального магазина стреляющего железа?
И вообще магазин был больше похож на музей охоты. Причём тут присутствовали не только современные образцы охотничьих ружей, но даже и старинные, а может быть и антикварные экземпляры. Из стены торчали не только рога всевозможных копытных, но и в придачу ещё головы всяких оленей. Старые фотографии людей в широкополых шляпах. А до кучи ещё и индейские атрибуты, томагавки с перьями и длинные кремнёвые фузеи.
— В натуре, это не магазин, а музей какой-то. — прокомментировал я Маринке своё впечатление.
— Говори по-английски! — шепнула мне подруга, указав жестом на спящую девицу.
— Да её из пушки не разбудишь. — уже по-английски ответил я ей.
Блин. Такое впечатление, что если прямо сейчас собрать с витрины все пистолеты и вынести их из магазина, то можно зайти ещё раз за второй партией. Это уже не грабёж получается, а кража… Совсем неинтересно. А мы-то готовились… Маринка вот даже накрасилась.
Сразу вспомнился советский мультик «Ограбление по…», а особенно его итальянская часть: «Марио идёт грабить банк! Мы ждём тебя, Марио!».
Зрение у меня хорошее, и я уже разглядел на полке патроны для пистолета нужного мне калибра. А вот с длиномером у меня возникло небольшое затруднение. То, что я видел на витрине годилось больше для музея. А мне бы что-нибудь более современное. Ну, хотя бы что-то типа трёхлинейки или немецкого девяносто восьмого Маузера…
Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, я очень вежливо, но громко и настойчиво постучал монеткой по прилавку. Не сразу, но девица всё-таки зашевелилась.
Она посмотрела на нас мутным со сна взглядом, и спросила довольно-таки грубовато:
— Ну и чё тебе надо?
Вот охренеть и не встать. В магазин пришли покупатели. Наверняка они хотели не только посмотреть на старые карамультуки и томагавки, но и возможно прикупить себе что-нибудь стреляющее, если удастся сговориться по цене.
Примерно такую речь, минут на пять, я и задвинул этой девице. Она смотрела на меня своими коровьими глазами, хлопала ресницами, а потом прямо высказала нам вслух все свои эмоции от прослушанной речи.
— Fuck!…
— Тебе, что, не нужны покупатели? — спросила её Маринка.
— Да мне насрать. Этот fucking магазин моего отца. Я в гробу видала эту fucking лавку, со всем её содержимым. Этот старый fucking козёл уехал, сука, и оставил меня одну тут, разгребать его дерьмо…
— Тебе, что, и деньги не нужны?
— Какие в жопу деньги? Этот старый *удак установил такие цены на свои грёбанные железки, что к нему никто не ходит.
— А он только этим старьём торгует? Я бы себе купил что-нибудь посовременнее, чем эта антикварная рухлядь времён Колумба…
— А денег хватит?
— Это смотря, что у тебя тут найдётся…
— А документы-то есть?
— Конечно. Только ты же сама сказала, что тебе насрать на это.
— Мне насрать… Но таковы правила. Старик меня с говном сожрёт, если я что-то продам без оформления. Ты, как мне кажется, ещё слишком молод.
— Ты тоже не старуха.
— Это сейчас был такой подкат? Обломайся! Ты не в моём вкусе.
— Не-а. У меня есть уже подруга. — я кивнул на Маринку. — И ей уж точно больше двадцати одного. А мне уже есть восемнадцать. Хочешь, паспорт покажу?
— А у тебя, что, прав нет?
— Я их посеял. А чтобы восстановить надо ехать в Нью-Йорк. Хорошо, что паспорт с собой был.
— Ну и на хрен тебе тогда оружие?
— Да мы с моей подругой хотим тут в горах потусить. Палатка, всё такое… Но на всякий случай неплохо иметь при себе что-нибудь весомее кухонного ножа.
— А ты стрелять-то умеешь? — иронично спросила меня эта хиппоза.
— Да, уж небось, получше, чем ты…
— Хвастун! Ты в мишень-то хоть попадёшь с двадцати ярдов?
— Хочешь проверить?