Все восемь астропроекций Афи были одеты в рваные джинсы, майку с надписью «Лорел навсегда!», кроссовки, и кроме того… длинный черный плащ-накидку и широкополую шляпу с огромным пером. На бедре у каждого из восьми Афи-трубадуров – красовалась рапира.
Зато в отношении пыточных инструментов Афи, очевидно, являясь палачом по призванию, проявил поистине изощрённое разнообразие…
Именно пыточных, потому что звуки, которые производили воссозданные воображением Афи лютня, мандолина, гитара, флейта, труба, барабан, тарелки и волынка, к музыке имели где-то такое же отношение, как и звук ногтей по школьной доске, скрип ржавых цепей на качелях или скрежет колес скоростного поезда при экстренном торможении.
– Вам все ещё его жалко? – заметив, как округлились глаза у подруг и то, с каким усердием они зажимают уши, насмешливо поинтересовалась Лорел. И надо отметить, что перекричать «серенаду» ей удалось только благодаря её голосу баньши.
Кэссиди, Мелисса и Пенелопа дружно замотали головами, что, мол, уже нет. И все четыре девушки, «сговорившись» глазами, практически синхронно повернулись каждая лицом в направлении своего угла и осенили углы руной Альгиз[3]. После чего столь же синхронно развернулись вновь лицом к орущему «серенаду» октету и, сложив руки перед грудью лодочкой, принялись читать заклинание, накапливая энергию.
Накопив достаточно энергии, о чём их известила сгустившаяся вокруг них аура силы, девушки начали одна за другой выводить обеими руками в воздухе руны. Первой руной, которую они нарисовали в воздухе, была руна отлучения, перевернутая Одал, затем они вычертили – перевернутую руну Тейваз, руну изгнания, затем руну Стунген Исс, закрывающую путь, и, наконец, дабы отправить астропроекции назад к их создателю, использовали руны Ансуз[4] и Райдо[5].
Вычертив в воздухе последнюю руну, девушки синхронно очертили руками большой круг, мысленно придавая созданной ими только что магии изгнания нужную им шарообразную форму, после чего каждая отправила свой шар в удерживаемый во внутреннем круге октет.
Отправить-то они отправили, вот только шары, оттолкнувшись от их рук, уже в следующее мгновение вернулись на исходные позиции, как если бы натолкнулись на невидимую стену…
– Что за фигня?! – возмутились девушки почти хором, приложив в этот раз гораздо больше ментальных усилий, дабы отправить-таки энергию изгнания в необходимом им направлении.
Однако с тем же успехом они могли вообще ничего не предпринимать, потому энергетические шары не уступали им в упрямстве: все четыре вновь вернулись назад.
– Ничего себе Афи, предусмотрительная сволочь! Запасся не только заклинанием обратной связи, но и укрыл свои астропроекции защитным пологом! – воскликнула Кэссиди, первой догадавшись в чем дело. Подозвав к себе подруг, она сообщила им о своём предположении.
К неизмеримому облегчению подруг, астропроекции, наконец-то, отмучили песню Уитни Хьюстон «I Will Always Love You», которую к ужасу их нервной системы и безмерному страданию барабанных перепонок для них исполнили трижды. Следующей композицией в их репертуаре стала не менее ужасно завываемая и кошмарнейшим образом изувеченная, но всё же более спокойная песня Тони Брэкстон «Un-Break My Heart»[6]
«Don’t leave me in all this pain (Не оставляй меня с этой болью)
Don’t leave me out in the rain (Не оставляй меня под дождем)
Come back and bring back my smile (Вернись и верни мою улыбку)
Come and take these tears away (Приди и высуши эти слезы.)
I need your arms to hold me now (Я хочу, чтобы ты меня обняла)
The nights are so unkind (Ночи так жестоки)» – надрываясь истошно орали астропроекции. Однако подруги умудрились абстрагироваться и переговорить.
– Так он что, может нас видеть? – удивилась Мелисса.
– Конечно! – дружно ответил ей Пенелопа, Кэссиди и Лорел. – В этом же весь прикол!
– Но нас четверо! – продолжала недоумевать Мелисса.
– Вот тут ты права, подруга! – кивнула Лорел. – Афи, конечно, довольно сильный маг, но всё же не декан Каролинг! Что означает, что Афи действует не один!
– Дейл! – тут же догадалась Мелисса.
– Само собой разумеется, что без Дейла не обошлось! – кивнула Кэссиди. – Но нас четверо, а их двое! И они почти позволили нам закончить ритуал, как если бы их что-то задержало…