– Угу, – кивнул, цокая языком Локи, в глазах которого всё более и более разгорался мстительный огонёк. – Мысль эта, кстати, мне не только что пришла. Она посетила меня ещё в тот день, когда птичка принесла мне на хвосте одно очень занимательное известие о том, что Её Смертельное Леднейшество имеет виды на некоего избранного пра-пра-пра… – лидер Неблагих Дворов в очередной раз цокнул языком, – потомка Сурта. Угу, – кивнул он своему собеседнику, заметив как вытянулось у того лицо, – того самого, который Владыка Муспельхейма[1]. И знаешь, зачем ей нужен этот потомок? – явно наслаждаясь собой, поинтересовался он у Асбранда.
– Понятия не имею, – искренне признался лидер одной из двух крупнейших партий Джюнхейма, для которого государственный переворот в Джюнхейме и, как следствие, восхождение на трон этой страны было вершиной мечтаний. И посему ничто происходящее в Феерии сверх этого, а тем более за границами Феерии – его не интересовало.
– А для того, чтобы этот потомок убил Сурта и тем самым дал Хель то, о чём она мечтает всю свою бесконечно долгую жизнь, а именно: быть признанной единственной и неповторимой Богиней-Создательницей всего сущего, – менторским тоном сообщил ему Локи.
– И этой птичке можно доверять? – заинтересовано вопросил Асбранд.
– Вполне определенно можно, – кивнул ему Локи. – Потому что не далее чем несколько дней назад другая птичка начирикала мне, что Её Смертельное Леднейшество перебралась из Хельхейма[2] в Нью-Йорк! Причём поселилась не в гостинице, а купила себе квартиру! Но что ещё круче, она также пристроилась на работу в качестве преподавателя в местный университет магического искусства! – торжествующим голосом озвучил лидер неблагих фейри последние новости. Затянулся ещё раз кальяном и добавил: – Само собой разумеется, что при этом она использует подложные как имя, так и личину, поэтому я пока не знаю наверняка за кого именно она выдает себе в мире смертных. Моё предположение, что, вероятней всего, за профессора основ некромантии, но есть также и ещё пару вариантов. А теперь, Бранди, внимание, вопрос тебе на засыпку: если Хель в данный момент проживает в Нью-Йорке, то почему же она сама не займётся девчонкой? – с кривой усмешкой поинтересовался Локи у друга и затянулся кальяном.
– Потому что девчонка ей также не по зубам, как и нам? – очень неуверенно предположил Асбранд, выпучив глазки бусинки.
– Ответ неправильный! – покачал головой Локи. – Потому что ей необходимо, чтобы её ручки оставались чистенькими! И чтобы, не дай котёл, ни одна ниточка не привела кое-кого ни к ней настоящей, ни к той под личиной, кого она скрывается. А теперь угадай с трёх раз, кто есть этот кое-кто?
– Элана, что ли? – скептически сморщившись, предположил светловолосый.
– Пффф! Разумеется, нет, Бранди! – фыркнул Локи. – Ей нужны чистенькие ручки в глазах Александра Каролинга, опекуна нашей незабвенной и вожделенной цели!
– Не может быть… – выдохнул Асбранд, да так и застыл с открытым ртом в недоумении. – Опекун? Избранный? Тот самый избранный, который способен убить Сурта? Не может быть… – словно флигель при сильном ветре крутил головой опальный конгрессмен Джюнхейма. – Он же смертный! Уж я в таких вещах разбираюсь! Он весьма могущественен, я не спорю, но, тем не менее, он всё равно смертный! Смертнее не бывает! А смертный априори не способен убить бессмертного! Это же нонсенс! Разве нет?!
– Конкретно мне, искренне и пламенно плевать на то способен ли этот так называемый избранный убить Сурта или не способен! – закатив глаза, равнодушным тоном констатировал Локи. – Но вот Хель на это не плевать. А значит не плевать и на избранного. Ты понимаешь, к чему я клоню? – хитро блеснув глазами, поинтересовался Хведрунг у своего собеседника.
– О да-аааам, – задумчиво протянув свой ответ, тяжело вздохнул Асбранд. – Я понимаю, – закивал он головой. – Как и понимаю то, что ты только что усложнил уже и так невыполнимую задачу, если, конечно, я правильно понял, к чему ты клонишь.
– За кого ты меня принимаешь? – подмигнул ему Локи. – Ты что забыл, мой друг, с кем имеешь дело? Я тот, кто способен найти лазейку даже там, где её нет. Но в этот раз признаюсь, мне даже и искать не пришлось. Однако пришлось подождать, так как задача, которую я перед нами только что поставил, действительно является невыполнимой для нас. Вот только невыполнимой она для нас является не все дни в году, а только триста шестьдесят четыре, или в високосный год даже триста шестьдесят пять дней в году. Но тридцать первого октября, с момента наступления заката и до момента наступления рассвета, когда граница, разделяющая наш мир и мир смертных, превращается практически в сито, причём в сито с очень большими отверстиями – эта задача для нас превращается в почти пустяковую! – Локи многозначительно посмотрел на своего друга.