Отбросив вытащенное в сторону, я засунула в дыру уже два пальца и сосредоточенно начала ими шерудить, чего-то нащупала и… вынула кусок печени. Коша медленно отодвинул от себя свою тушку, у Пашки дергался глаз. Обозрев край печени, я мотнула головой и затолкала его обратно, потом взяла нож и старательно начала пилить им правую лапу.
– Что ты делаешь, изверг? – простонал Пашка.
– Не мешай, – отмахнулась я, процесс разделки птицы начинал мне нравиться.
Разведя ее лапки, я запихнула в нее нож и быстрым резким движением вспорола до пупка, на землю вывалилось что-то круглое и желтое, на ниточке.
– О, мочевой пузырь! – обрадовалась я.
Коша рухнул в обморок, Паша сел прямо на тигра, который даже этого не заметил, удивленно подняв обе брови и следя за моими руками.
Отколупав пузырь, я зарылась в подергивающуюся тушку обеими руками и начала по очереди извлекать внутренние органы, красиво раскладывая их в ряд.
– Ну вот и все. – Я радостно подняла окровавленную одноногую тушку и сунула ее Пашке под нос.
– Вторую тоже разделывать?
– Меня сейчас вырвет, – сообщил очухавшийся Коша.
– Нет, не надо, я сам, – затряс головой Паша, и все дальнейшие манипуляции с птицами и впрямь выполнил сам и зажарил их тоже сам, не подпуская меня к шашлыку ни на шаг.
Коша, получив деликатес, впервые съел мало, впрочем, как и Пашка, так что нам с тигром досталась основная часть, чему мы были несказанно рады.
До развалин замка мы добрались только к вечеру, впрочем, как я и рассчитывала. Мы устроились прямо посреди развалин, забравшись на кусок чудом уцелевшей стены и устроившись между ее зубцами на площадке, по которой раньше бродили часовые. Сверху нас закрывал то ли навес, то ли просто прилетевшая тряпка, а между зубцами был прекрасный обзор, как на двор бывшего замка, так и на шелестевший неподалеку лес. Коша уже через пару минут ожидания соскучился и вызвался полететь на разведку, но ему не дали, пригрозив связать и засунуть в пасть кляп, если он еще что удумает. Дракоша надулся, но спорить не стал, сел у правого края стены, прижавшись спиной к камню зубца, и принялся грызть сухарики, нагло уворованные из моей сумки.
Ночь медленно вступала в свои права, луна, полная и круглая, как булка, подходила все ближе и ближе к нам, плывя по небу с неторопливостью тонущего корабля. Мы с Пашкой усиленно играли в карты, пока внизу выли сбегающиеся из леса оборотни пополам с нежитью, большую часть которой составляли зомбики. Входя в развалины, ограниченные обломками стен, они тут же разделялись на две группы и с толком проводили время, рыча на тех, кто обретался в чужом лагере.
– Ди, я вот спросить хочу… – Коша отвлекся от того участка стены, по которому мы забрались наверх. Он согласился стеречь его, чтобы немедленно предупредить нас, если какая-нибудь гадина соберется залезть и оглядеться с высоты.
– Спрашивай. – Я взяла дополнительную карту, немного подумала и щелкнула пальцами, прошептав небольшую формулу.
Снизу послышался крик, а рядом со мной шлепнулось на пол мохнатое грязное ухо, предположительно оборотня. Сунув его в карман удивленному Пашке, я невозмутимо продолжила игру, мне кажется, что я выигрываю.
Коша икнул, почесал голову, но все же спросил:
– А чего они собираются-то и что не поделили? Ну ладно оборотни, они еще могли договориться, но ведь зомби, они ж тупые.
– Вампиры.
– Чего?
Я все же отвлеклась от карт и терпеливо растолковала ему ситуацию:
– Их собрали и стравили вампиры. Зомби не такие уж и тупые, у них хватает мозгов держаться вместе и находить города и села с людьми, причем нападают они не абы как, а только если у них численное преимущество и почти всегда из засады.
– А-а-а, – протянул Коша.
Я снова занялась картами, продолжая говорить:
– Вампиры умеют колдовать, немного и не все, но те, что были до смерти чернокнижниками, могут и после. Таким в клане полагается особый почет и куча привилегий. А так как на этот раз вампиры колдовали в лесу, и деревья все видели, а корни запомнили суть, то лес смог довольно связно передать информацию мне. Оборотни и нежить давно друг друга ненавидят, сцепляясь при каждой встрече, а чаще избегая их, так что им сразу всем в головы было вложено знание о месте и времени последней встречи. Если бы им сразу сказали, что с ними со всеми просто хотят поговорить, то хрен бы кто приперся, а так прибежали как миленькие, оборотни – на бой, мертвяки – на жрачку.
– И… – Коша прыгал рядом со мной, теребя за руку, я внимательно разглядывала карты, щурясь в темноте.
– Вампиры выйдут за пять минут до назначенного времени и исполнят заклинание повиновения – мощное и энергоемкое, действует на небольшом расстоянии, вот зачем всех и собрали. Потом вампиры поведут мертвецов и оборотней в город, захватят его и поработят людей, используя их, как человек свиней: вырастит, откормит и съест.
Пашка с Кошей удивленно на меня смотрели, слушая все, что я говорю. Я начала мухлевать, радуясь своей безнаказанности.
– Наша же задача – помешать вампирам и стравить два войска. Чем меньше их останется после битвы, тем лучше.
– А-а-а… – протянули они хором.
Я разложила свои карты и радостно оскалилась сразу же погрустневшему Пашке:
– Я выиграла, подставляй лоб для щелбанов.
Тяжелый вздох и тихие щелчки ударов, Кошка махнул на нас лапкой и снова пошел бдить.
Прошло еще довольно много времени, когда вдруг гвалт у стены стих и в уши вонзилась нереальная тишина.
– Начинается, – прошептал Коша, прыгая у края стены и стараясь все рассмотреть.
Мы с Пашкой тоже подошли к зубцам и с интересом выглянули наружу.
На возвышении в центре толпы оборотней и нежити стояли вампиры. Всего четверо, и одна из них – женщина. Именно она чертила что-то на камне под ногами, а остальные трое просто стояли, отделяя ее хрупкую фигурку от окружающей ненависти и злобы.
– Смотри, смотри, она закончила рисовать, – жарко зашептал Коша мне на ухо, умудрившись-таки вскарабкаться на плечо.
Я решила пока его не сбрасывать, хоть его вес и стал давно чересчур большим для такого сидения.
Вампирша начала говорить, и я, как маг, могла не только услышать, но и увидеть ее слова: будто тонкие нити разлетаются от нее и закрепляются концами на земле за границей невидимого круга, в который входили почти все здесь присутствующие (ну все, кроме нас). Нитей становилось все больше, и их концы она держала в поднятой над головой руке, сжимая их когтистыми пальчиками. На какой-то момент я даже залюбовалась ею: высокая, хрупкая и необыкновенно изящная, в облегающем алом платье с черными узорами, гармонирующими с каскадом спадающих ниже талии чуть вьющихся волос. Черты лица увидеть не позволяло расстояние, но я поняла, что глаза ее закрыты, а брови сведены к переносице от сильного напряжения. Она уже покачивается в такт творимому заклинанию, все громче и громче очерчивая его слова и звуки.
– Ди, не спи, – пихнул меня в бок Паша.
Я опомнилась и кивнула. Он прав, я опять ушла в прострацию, забыв о деле.
Так, первым делом очертить свою фигуру на каменном полу. К счастью, у Пашки был мел. Потом встать в центр, зажмуриться, представить окружающее, магией обновить себе зрение, увидеть нити чужого волшебства и… перехватить их. Так просто. О нет, не просто, жжется!
Удивленный крик за стеной слился с моим собственным воплем. Пашка повалил меня на пол и рукой зажал рот. Молодец, и как я колдовать теперь буду?
Нити, будто живые, извивались концами в руках, прожигая кожу, сосуды, мышцы.
Что было силы укусив Пашку за руку, я все же высвободила рот и двумя последними словами заставила нити исчезнуть, а потом села и принялась дуть на изувеченные руки. Пашка матерился неподалеку, а за стеной уже разгорался бой.