Королем травы.
Королем крутости.
Кто-то скажет (и Бен в том числе), что Бен может быть самим собой только потому, что у него есть Чон.
Сам Бен прекрасно понимает, что он лицемер (или, если говорить по-гречески, гипокрит). Он вообще всегда с легкостью анализирует и препарирует свои чувства и мысли — сказываются корни.
Чон даже называл его «гидрокритом» — Бен пытался честно и миролюбиво вести дела в сфере, которая по своей сути жестока и бесчестна.
— Можно ведь устроить все по-другому, — убеждал его Бен.
— Нет, нельзя, — возражал Чон.
— Даже не можно, а нужно, — настаивал Бен.
— Ну о’кей, нужно. И что с того?
А то, что, хоть Бен и сделал свой бизнес честным и некровожадным на девяносто девять процентов, всегда есть один процент — которым занимается Чон.
Не стоит Бену знать то, что ему знать не стоит.
— Ты — американский народ, — говорит ему Чон.
И он знает, о чем говорит.
В Ираке и Афганистане пачками мрут молодые ребята, а заголовки газет оккупировала Анна Николь Смит.[24] Кто-кто?
Вот именно.
В аэропорту Бен смотрел новости CNN. Он возвращался домой из Бонго-Конго.
Этимология: река Конго протекает по стране, когда-то носившей название Бельгийского Конго, или сокращенно — Бонго-Конго. И это не страна, а сущий ад, также известный как Демократическая Республика Конго.
Что же там делал буддист Бен?
Запускал сеть психотерапевтических кабинетов для жертв сексуального насилия, несчастных женщин, которых постоянно насиловали — сначала повстанцы, затем солдаты, призванные защищать их от повстанцев. «Травяной фонд» Бена оплачивал бедняжкам медицинские осмотры, консультации психологов, тесты на беременность и ЗППП, а кроме того — вы не поверите! — услуги инструкторов, которые должны были рассказывать солдатам, что насиловать и унижать женщин нехорошо.
Поднявшись с пластикового стула, Бен в который уже раз направился в туалет — он провел в Конго больше времени, чем обычно, и очень надеялся, что не подхватил там дизентерию (снова).
Скрючившись в позе эмбриона на толчке, он вновь принялся пересматривать свои взгляды на мир. Почему? Потому что, будучи буддистом, он пытался перевоспитать ублюдков, насиловавших и избивавших женщин, но вместе с этим никак не мог отделаться от мысли, что гораздо эффективнее было бы перестрелять их всех к хренам собачьим.
Вечно рефлексирующий, Бен понимал, что дело не только в этом.
Он, конечно, паршиво себя чувствует и устал как собака, но что-то в последнее время вся жизнь вокруг стала на редкость паршивой и утомительной. Бена одолевала тоска. Депрессия. Безволие. И осознание бессмысленности своей жизни. Наверное, все потому, что:
сколько ни рой колодцев в Судане, все равно придут джанджавиды и всех перестреляют;
сколько ни покупай ребятишкам в дома москитные сетки, а они вырастут и станут насильниками;
сколько ни развивай кустарное производство поделок для женщин Мьянмара, а все равно солдаты захватят этот «бизнес» и превратят женщин в рабынь.
Бен всерьез опасался, что вскоре он начнет полностью разделять мнение Чона о человечестве: «Люди — дерьмо».
Кругом одни проблемы, думал Бен, вернувшись в зал отдыха для пассажиров первого класса и заказав чашечку травяного чая.
Теперь еще вот картель Баха рассылает жуткие видеозаписи, пытаясь воздействовать на мирную (доселе) марихуановую отрасль.
Мило, очень мило.
О том, что будет дальше, Бен не хотел даже и думать.
Но думать придется, сказал он себе. Потому что оставлять такие выходки без ответа нельзя. У Чона, конечно, есть на руках готовое решение (вернее, в руках), но надо признать, одолеть картель силой практически невозможно. Впрочем, будь это даже реально, Бен совсем не был уверен, что такой исход ему по душе.
Пока что он вообще ни в чем не уверен.
Вскоре объявили посадку на его самолет.
Лишь под угрозой изъятия и/или уменьшения лимита своей платиновой кредитки О согласилась присоединиться к занятиям Паку и ее инструкторши.
Элеанор приехала прямо к ним домой.
— Ой, а у них правила, как у «Домино»? — спросила О. — Если не доставит тебе новую жизнь за двадцать минут, ей не придется ничего платить?
— Прекрати немедленно, — велела мать.
В общем, О пришлось усесться на диван рядом с Паку. Элеанор, чьи серебристые волосы выгодно сочетались с темно-фиалковой шелковой блузкой, раздала им брошюры.
24
Анна Николь Смит (1967–2007) — американская супермодель, актриса, секс-символ 1990-х годов.