Самое противное, что она этого вовсе не хотела.
Елена даже и не собиралась возглавлять картель.
Но у нее, как у единственной оставшейся в живых представительницы клана Лотеров, не оставалось другого выхода.
Если вам вдруг захочется посмотреть на человека без единой свободной минутки, обратите свое внимание на Елену Санчес Лотер в День мертвых — ей приходится оставлять подарки на множестве могил. Муж, два брата, пять племянников, бесчисленное множество кузенов и кузин, десятки друзей — все они погибли во время разборок мексиканских наркобаронов.
Два других брата сидят в тюрьме — один в Мексико, второй за границей, но тоже рядом — в федеральной тюрьме Сан-Диего.
Единственным мужчиной в их клане был ее двадцатидвухлетний сын Эрнан, профессиональный инженер. Ему предстояло унаследовать от матери трон главы картеля, и он хотел, даже жаждал, заполучить его. Но Елена понимала, что это не для него — ее сын не отличался особой амбициозностью, был недостаточно беспощаден и, скажем прямо, недостаточно умен.
Все эти недостатки он унаследовал от своего отца, мужа Елены, за которого она вышла в девятнадцать лет из-за того, что он был красив и обаятелен, а ей жуть как хотелось сбежать из отчего дома и вырваться из-под контроля братьев. Какое-то время Елена жила в Сан-Диего, переживая все прелести запоздалого переходного возраста и наслаждаясь свободой, но вскоре родители отослали ее обратно в Тихуану, и единственным выходом для нее оказался брак.
Ну и не стоит сбрасывать со счетов то, что ей очень хотелось секса.
Вот уж в чем Филипо Санчес был настоящим профессионалом.
С ним она улетала в небеса.
Филипо быстренько ее обрюхатил, сделав ей трех детей — Эрнана, Клаудию и Магдалену, и вскоре благополучно погиб, по глупости и беспечности угодив в засаду. Теперь о нем слагают баллады, прекрасные прочувствованные narcocorridos, но Елена, глядя правде в лицо, понимает, что только рада его смерти.
Ей надоели его недальновидные решения в бизнесе, пристрастие к азартным играм и походы к бесконечным любовницам. Но больше всего Елену раздражала его бесхребетность. Ей, конечно, недоставало его в постели, но и только.
Эрнан же был истинным сыном своего отца.
Даже если бы ему удалось стать главой картеля, протянул бы он после этого недолго — его обязательно вскоре бы убили.
Поэтому Елена, стремясь спасти жизнь своего сына, взяла руководство на себя.
Случилось это уже больше десяти лет назад.
Теперь все подданные уважают ее и боятся.
Они больше не считают ее слабой женщиной, и до недавних пор ей почти не приходилось убивать.
У Елены много домов.
Вот сейчас она живет в особняке в Рио-Колонии, что в Тихуане. В этом городе у нее есть еще три дома плюс finca в пригороде Текате, бунгало на юге Розарито и еще одно в Пуэрто-Валларте, ранчо площадью с тридцать тысяч акров на юге Бахи, четыре квартиры в Кабо. И это только мексиканская ее недвижимость. Помимо этого, Елена владеет еще одним ранчо в Коста-Рике, двумя домами по ту сторону Тихого океана, квартирами в Цюрихе и Сете (она вообще предпочитала Лангедок; Прованс — это так банально) и апартаментами в Лондоне, где она останавливалась ровно один раз.
Действуя через подставные компании, она приобретала недвижимость в Ла-Хойе, Дель-мар и Лагуна-Бич.
Ее же дом в Рио-Колонии все называли не иначе, как El Palacio, замок. Его окружали высокие стены с встроенными взрывоустойчивыми воротами. Территорию патрулировали отряды sicarios. Они же охраняли стены и, вооруженные, постоянно объезжали в бронированных автомобилях близлежащие улицы. За этими охранниками в целях предотвращения возможных диверсий постоянно следили другие головорезы. Окна в свинцовых рамах с защитными экранами.
Главная спальня по размеру превосходила большинство домов обычных мексиканских семей.
Мебель заказывали в Италии: массивную кровать, флорентийское антикварное зеркало эпохи Возрождения, телевизор-плазма, по которому Елена втайне от всех смотрела пошлые мыльные оперы. В ее ванной расположились душ с режимом тропического ливня, ванная с вибрацией и увеличивающие зеркала, в которых можно было рассмотреть любую новую морщинку и складочку на ее все еще привлекательном в пятьдесят пять лет лице.
В Америке Елена точно вошла бы в число «милф».[38] Она часами пропадала в своих тренажерных залах дома и в finca, поддерживая изящную стройную фигурку в идеальном состоянии. Мужики до сих пор тайком глазели на ее грудь; да и задница у нее была очень даже ничего. Но ради чего ей все это?
38
«Милфа» — жаргонное слово, ведущее свое происхождение от сленгового выражения «Мамочка, которую я бы трахнул».