Пассажир нагнулся, пытаясь перехватить руль, а Чон, передернув затвор, прицелился и сделал в груди потенциального героя огромную дыру. Машина наехала на груду камней, остановилась, и тут же вспыхнуло пламя.
Из второй машины сопровождения выбрались вооруженные винтовками мужчины, но Бен еще раз шелкнул выключателем, и кусочки «эскалейда» превратились в шрапнель, смертоносную и страшную. То, что не удалось шрапнели, доделал за нее Чон.
Выжившие после взрыва — истекающие кровью, оглушенные, ошарашенные, — растерянно оглядывались вокруг, словно пытаясь понять,
Откуда пришла смерть.
Откуда она пришла.
Чон, передернув затвор еще раз, спустил курок, и через несколько секунд
Наступила тишина, которую прерывали лишь треск огня да хрипы раненых.
Чон отшвырнул винтовку, и та с лязгом упала на камни.
Он сбежал со склона вниз, забрался в их машину и отогнал ее на заросшую кустарником обочину. Затем Чон поспешил к Бену, который стоял в отблесках пламени среди мертвых и умирающих людей.
— Забирай деньги, — велел ему Чон. Просунув руку под ноги мертвого водителя, он нажал на кнопку. Послышался глухой щелчок, и открылся багажник.
Холщовые мешки, битком набитые деньгами.
Подхватив их, друзья побежали к себе в машину. Они возвращались за второй партией, когда Бен услышал выстрел и увидел, как Чон, крутанувшись на месте, падает вниз.
Обернувшись, Бен убил стрелка — все равно тот был не жилец.
Подняв Чона с пыльной земли, Бен помог ему добраться до автомобиля и усадил на пассажирское сиденье. Он уже полез было за руль, когда Чон его остановил:
— Нет, Бен, иди забери оставшиеся деньги. И еще… ты знаешь, что надо сделать.
Забрав два оставшихся мешка с деньгами, Бен зашвырнул их в машину.
Затем вернулся к месту побоища.
Он и впрямь знал, что должен сделать.
Выжившие раненые могут их опознать.
И это убьет О.
Трое еще были живы.
Лежали, скрючившись от боли.
Каждому из них он послал по пуле в затылок.
Да ну их в жопу.
Вот что ответил Чон Бену на его предложение поехать в больницу.
Оторвав кусок рубашки, Чон прижал ткань к ране.
— Где тут ближайшая больница? — спросил его Бен.
— Стоит показаться там с пулевым ранением, и они тут же вызовут копов, — спокойно объяснил Чон. — Езжай в Окотилло-Веллс.
— Ты совсем сбрендил? — вскинулся Бен. Его руки на руле заметно дрожали. В Окотилло-Веллс нет больницы. В эту пустынную жопу мира за лечением только маньяки на квадроциклах да внедорожниках рискуют соваться.
— Окотилло-Веллс, — твердо повторил Чон.
— Ладно, ладно.
— Ты отлично справился.
— Ты только не умирай, ладно? — попросил Бен. — Не покидай меня. Так ведь полагается говорить в таких ситуациях?
Чон расхохотался.
Он был спокоен как танк.
Для него это все не в новинку.
В очередном Тра-та-та-стане они сидели в засаде. Тоже ждали, когда на узкой горной дороге появится шеренга автомобилей. Когда вокруг летает черт знает что, а люди орут от боли, у тебя нет выбора — либо будешь спокоен, как танк, либо умрешь вместе со своими людьми.
Так что приходится держать себя в руках.
Чтобы в конце концов вытащить всех своих.
К слову…
Они остановились возле трейлера «Эйрстрим», на разбитой пыльной дороге в совершенно безлюдном месте.
Повсюду виднелись шары перекати-поле, словно они попали на съемочную площадку какого-то вестерна. От телефонного столба к трейлеру тянулся кабель, подведенный каким-то рукастым умельцем. Под самодельной крышей, remada, сплетенной из ивовых прутьев, стояли «додж» и старенький грузовик.
— Подъезжай поближе, — инструктировал друга Чон, — потом пойди постучи в дверь, скажи Доку, что ты приехал со мной и что меня ранило.
Бен выбрался из машины на совершенно ватных ногах, трясясь и пошатываясь.
Забравшись на деревянное крыльцо перед трейлером, он постучал в дверь.
— Да мать вашу за ногу, голову оторву, если не по делу стучите! — раздался из дома крик.
Дверь открылась, и на Бена уставился мужчина примерно его лет, небритый, с красными глазами, в одних семейных трусах.
— Если ты от Свидетелей Иеговых или еще чего-нибудь такого, я тебе яйца оторву, — сообщил он Бену.
— Нет-нет. Это все Чон. Его подстрелили, — выпалил Бен.
— Тащи его сюда.
Кен Лоренцен по прозвищу «Док», некогда работавший врачом в одном с Чоном отряде спецназа, был очень клевым перцем.