Квартира находилась в трех кварталах от кампуса.
Трюизм.
Клише.
Человек превращается в того, кого ненавидел.
— Ты ведь знаешь, что нам придется сделать, — сказал Бен.
Чон знал.
Человек Ладо вылез из машины на парковке рядом с квартирой Магды.
Пиф-паф.
Выпустив ему в затылок две бесшумные пули, Чон засунул мужчину обратно в автомобиль.
Война пришла и в Ирвайн.
Магда налила себе зеленого чая.
Ей хотелось взбодриться, но с кофе она завязала, да и вообще, чай полезней. Антиоксиданты и все такое прочее.
В дверь кто-то позвонил.
Магда понятия не имела, кто бы это мог быть, и совсем не обрадовалась непрошеным гостям. Ей больше всего на свете хотелось лечь, задрать ноги повыше, взять чашку чая и прочесть наконец сто страниц Инсолла, которого ей задали по истории архитектуры и религии.
Наверняка это Лесли приперлась, подумала Магда. Ленивая потаскуха небось опять хочет стащить мои конспекты. Если бы эта puta была в состоянии проснуться утром, чтобы пойти на занятия…
— Лесли, ну сколько можно! — заговорила Магда, открывая дверь.
Парень, стоящий за дверью, одной рукой заткнул ей рот, второй обхватив шею. Он толкнул ее на диван. Дверь со стуком захлопнулась и в квартиру вошел второй мужчина. В руке у него был пистолет, который он тут же направил Магде в голову.
Она затрясла головой — ради бога, берите все что угодно, делайте что хотите, только не убивайте. Слава богу, парень убрал пушку обратно. Но через секунду он достал из кармана шприц и, схватив ее за руку, закатал рукав черной шелковой блузки и всадил иглу в вену.
Магда потеряла сознание.
Ладо оставил машину у дома и выбрался наружу.
Дверь ему открыл Эстебан. Похоже, этот mierdita недавно плакал.
Ладо прошел мимо сопляка прямо в комнату, где они держали блондинистую puta. Увидев его лицо, та сразу все поняла. Поняла и попыталась сбежать, но Ладо быстро заковал ее в наручники, схватил за руку и вывел в другую комнату. Толкнув девицу так, что она своей маленькой задницей плюхнулась на стул, он снял ремень и, заведя ей руки за спину, стянул их покрепче.
Девка изо всех сил лягалась и орала как оглашенная.
— Ты, pendejo, помоги мне! — крикнул Ладо. — Подержи ее за ляжки.
Эстебан, не прекращая плакать, выполнил его приказ. Схватив О за ноги, он удерживал девушку, пока Ладо доставал клейкую ленту и заклеивал ей рот. Затем он нагнулся и примотал лентой лодыжки О к ножкам стула.
— Не волнуйся, chucha, — сказал он. — Я тебе еще ножки раздвину, ты уж не сомневайся.
Ладо выпрямился, и в этот момент Эстебан навел на него пистолет.
Очнувшись, Магда обнаружила, что руки и ноги ей обмотали липкой лентой.
Судя по всему, они привезли ее в дешевый мотель. Прямо перед ней виднелся журнальный столик со стоящим наверху ноутбуком. Огонек камеры на компьютере подрагивал красным цветом. Наверное, собираются изнасиловать меня в прямом эфире, подумала Магда. Что ж, если так — пусть приступают. Только бы не убили.
Но мужчины даже не думали раздеваться или хотя бы расстегивать штаны.
Один из них принялся печатать что-то на ноутбуке, а второй…
Второй вновь вытащил пистолет и загнал в него патрон.
— И что ты с ним собираешься делать? — осведомился Ладо.
Эстебан, этот маленький кусок дерьма, трясся от страха. При взгляде на него Ладо тут же вспомнил старую машину, которая была у его отца. Стоило в ней завести мотор, как она тут же начинала дрожать и трястись, совсем как руки Эстебана.
— Отпусти ее, — потребовал Эстебан.
И Ладо тут же понял, что ему ничего не грозит — малыш так и не усвоил урок, который преподал ему Ладо — раз уж ты вытащил пистолет, так спускай курок. Не угрожай, не разговоры разговаривай, а стреляй.
— Ну зайди ты в Сеть, — шептал Бен.
Зайди в Сеть, Ладо, мать твою за ногу.
Он промахнулся.
Совсем чуть-чуть, но жизнь, как и баскетбол, — игра, в которой каждая мелочь важна.
После выстрела Ладо подошел к мальчику, вырвал пушку у него из рук, схватил его за голову и повернул.
Шея Эстебана затрещала, как разгоревшийся хворост.
Включив камеру, Ладо направил ее на девчонку. Затем включил компьютер и вбил в браузере адрес.
И поднял с пола бензопилу.
Скайп.
Глазам Бена и Чона предстал Повтор.
О, вновь привязанная к стулу.
Ладо, вновь стоящий над ней с пилой в руках.
Глаза О широко распахнуты от страха.