— Такую операцию только самым надежным людям доверить можно.
— Есть у меня кое-кто на примете. Придет время — займусь.
— Да, пока лучше отложим это дело. Кстати, вот-вот должна полиция подъехать. Вполне вероятно, что этих уродов арестуют. Не думаю, что нам это поможет…
Маркос ненавидит сам себя за то, что он такой ответственный сотрудник. Ну какое тебе дело? Пусть полиция разбирается. Но он ничего не может с собой поделать: он отвечает на вопросы, ищет решения, подыскивает лучший вариант для своего предприятия.
— Скажешь тоже! Кого они будут арестовывать? Сотню с лишним бомжей, еле-еле сводящих концы с концами? Не смеши меня. Как они узнают, кто именно убил Луисито? Кому будут предъявлять обвинения? Нет, если на камерах будет видно, кто его убивал, тогда другое дело, но пока они все это отсмотрят, пока дело раскрутят, много времени пройдет.
— Тут ты прав. Арестуют они пару-тройку из них, а дальше что? Остальные уроды никуда не денутся. И нам эту кашу еще расхлебывать и расхлебывать. Слушай, а как по-твоему, сколько голов нам потребуется, чтобы их всех перетравить?
— Всех и не надо. Лишь бы трупов оказалось достаточно, чтобы выжившие сообразили, что к чему, и свалили отсюда.
— Согласен.
— Эти люди вне закона. У многих и документов-то нет. Так что следствие может затянуться на несколько лет. И сколько грузовиков за это время они нам в кювет отправят? Не стоит забывать, что теперь дело у них веселее пойдет: они уже знают, как все это делается.
— Завтра поставлю вооруженную охрану на въезде. Пусть подстрахуют в момент прибытия грузовиков.
— И то верно. Хотя, если честно, я не думаю, что они рискнут напасть завтра.
— Ты не видел эти дикие злобные рожи?
— Да видел я их, видел. Просто завтра они будут еще уставшими и сытыми. Но все равно вооруженная охрана не помешает.
— Договорились. Очень бы хотелось, чтобы все сработало как надо.
Эти слова он уже не комментирует. Посидев молча, он жмет Кригу руку и говорит, что хочет поехать домой. Криг, словно очнувшись, кивает. Конечно, поезжай. Давно пора. Спасибо за помощь. Ты уж извини, что все так получилось. У тебя такой день, а тут мы со своими звонками и проблемами.
Выехав с территории комбината, он снова проезжает мимо разбитого, перевернутого грузовика, видит кровь на асфальте и вдалеке — приближающиеся синие сполохи. К месту происшествия мчится полиция.
Он вроде и хочет пожалеть падальщиков и ужаснуться чудовищной смерти Луисито, но в его душе пусто. Никаких эмоций.
19
Он подъезжает к дому и прямиком направляется в комнату Жасмин. За целый день он ни разу не посмотрел в телефон, ни разу не проверил, как она там. С тех пор, как установил камеры, он впервые забыл посмотреть и удостовериться в том, что все хорошо.
Он открывает дверь ее комнаты и видит, что Жасмин лежит на полу с перекошенным от боли лицом. Она все время трогает свой живот, а ее сорочка вся покрыта пятнами. Он подбегает к ней и видит, что матрас испачкан какой-то жидкостью желто-зеленого цвета. «Нет!» — кричит он.
Из прочитанных книг он знает, что выделение околоплодных вод зеленого или желтого оттенка — это сигнал о наличии очень серьезных проблем для ребенка. Что теперь делать, он не знает. Разве что — приходит ему в голову — перенести Жасмин на свою кровать, чтобы ей было мягче и удобнее. Затем он хватает телефон и звонит Сесилии.
— Приезжай немедленно! Ты здесь нужна. Это очень важно!
— Маркос? Что случилось?
— Прыгай в мамину машину и быстро сюда. Как можно быстрее!
— Да что случилось-то? Ты можешь объяснить?
— Приезжай, Сесилия! Ты мне нужна. Здесь, срочно!
— Ничего не понимаю. Ты какой-то сам не свой. Этот голос… Я тебя не узнаю.
— По телефону не могу. Потом все объясню. Ты только пойми, это действительно важно и очень срочно.
— Ну хорошо, хорошо. Сейчас выезжаю.
Он знает, сколько времени ей потребуется. К сожалению, немало. Дом ее матери расположен не в городе, но и не так уж близко от их участка.
Он мчится на кухню, хватает полотенца и замачивает их. Холодный компресс на лоб — так ей будет легче. Он пытается сделать УЗИ, но не может определить проблему. Прикоснувшись к животу Жасмин, он шепчет: «Все будет хорошо, малыш. Все будет хорошо. Ты родишься, родишься здоровым, и все будет хорошо». Несколько глотков воды для Жасмин. Он как заклинание повторяет, что все будет хорошо, хотя сам прекрасно понимает, что его сын сейчас рискует вообще не родиться. Маркос не может заставить себя встать и подготовить то, что может понадобиться при родах, например вскипятить воды. Он сидит рядом с Жасмин и крепко обнимает ее. С каждой минутой ее лицо все бледнее.