...Номер в гостинице был ему забронирован. Тимохин умылся, переоделся, постоял у зеркала, раздумывая, повязывать ли галстук, решил, что придется, — чертыхаясь, повозился с узлом, надел плащ, взял кепку и вышел из номера. От предложенной ему машины он отказался, решил пройтись до Управления приисков пешком. Дома на улицах стояли прочные, многие — старинной уральской постройки. Попадались изящные особнячки и аляповатые купеческие дома с высокими заборами, с калитками, которые отличишь по железному кольцу.
В Управлении приисков секретарша, увидев его удостоверение, метнулась в обитые дерматином двери кабинета и тут же вернулась, оставив двери открытыми, и тем самым как бы предлагая Тимохину войти.
Управляющий встретил его у порога, усадил в кресло в стороне от письменного стола, словно подчеркивая этим, что разговор предстоит доверительный и неофициальный.
— Чай? Кофе? — предложил он.
— Спасибо, завтракал, — отказался Тимохин. — Меня интересует...
— В курсе! — кивнул собеседник. — Первый отдел доложил.
— Оперативно! — покачал головой Тимохин. — Его же просили...
— Служба! — оправдывая своего подчиненного и даже гордясь, сказал управляющий. — Имеем дело с драгметаллом! Как же ему не доложить?
— И какие у вас впечатления?
— О Пояркове?
— Не о вашем же кадровике?!
— Ну да! Ну да! — чуть смутился управляющий. — Что вам сказать... Не знаю, почему вы им заинтересовались, и права такого не имею — интересоваться подробностями, но для меня он человек вне всяких подозрений. Не скажу, что знаю обо всех работающих на прииске. Но тут случай особый! Работник прекрасный... Самоотверженный, я бы сказал... Но с некоторыми странностями...
— Например?
— Ну скажем... Работал на драге. Отлично работал! И сам, добровольно, заметьте, перешел. на вскрышные. А это, я вам доложу, работенка... Если чуть преувеличить, каторжная! Сам попросился и бригаду вывел в лучшие из лучших. Ну, это ладно! За рубеж ему предложили поехать. В одну из дружеских наших развивающихся стран. Другие рвутся! Валюта, шмотки... Я имею в виду джинсы, аппаратуру и прочее... Отказался! Мало этого! В партию мы его рекомендовали. Благодарил, конечно, за доверие, но сказал, что пока недостоин. Я лично с ним беседовал! Недостоин, и все! Странно?!
— Смотря по обстоятельствам, — ушел от прямого ответа Тимохин.
— Какие тут могут быть обстоятельства? — разгорячился управляющий. — Один из лучших наших рабочих, передовой, сознательный. И недостоин! Кто же тогда достоин?
— Повидать его можно? — осторожно спросил Тимохин.
— Почему нельзя? Но он в тайге. Как вы насчет этого?
— А что?
— Экипировочка у вас... — с сомнением оглядел Тимохина управляющий. — А там еще снег не везде стаял. Да и дорога туда... Ладно! Приоденем, если не побрезгуете. Насчет вездехода я распоряжусь. Когда хотите ехать?
— Да хоть сегодня, хоть завтра! — сказал Тимохин.
— Сегодня не выйдет. Поздновато! Давайте так договоримся. Вам позвонят в гостиницу, завезут одежонку и сообщат о точном часе выезда. Так пойдет?
— Пойдет! — кивнул Тимохин и встал с кресла.
— Я, конечно, никакого права не имею... — уже в дверях, провожая Тимохина, сказал управляющий. — Но все-таки... Начальник следственного отдела... Нешуточное, видно, дело?
— А мы вообще шутками не занимаемся, — суховато ответил Тимохин. — Это знаете, больше по части цирка! До свидания. Спасибо.
— Удачно вам съездить! — открыл перед ним дверь управляющий.
Наутро в дверь номера постучали, и рослый парень с красным, обожженным морозом и ветром лицом вошел с узлом, в котором оказались ватник, сапоги с портянками и ватные же брюки.
— Брюки-то зачем? — развел руками Тимохин.
— Ваши больно уж светлые, — ответил парень. — Одевайте ватные, сподручней будет.
— Ладно, уговорил! — ответил Тимохин и, пока переодевался, узнал, что парня зовут Костей, что он водитель вездехода и что если Тимохин не возражает, то прямо сейчас они и поедут в тайгу, на тот участок, где работает бригада Пояркова.