— А именно? — спросила Валя, ставя чернильницу на место.
— Мужа, совесть и честь…
— Честь, — усмехнулась Валя, — не понимаю, как может говорить о чести человек, который не имеет представления о ней. Мне это напоминает Пушкина. Может, помнишь, художник и сапожник?
— Нет, не помню. И ты, пожалуйста, сейчас не говори всяких глупостей, не раздражай меня. — Николай встал. — Очень жаль, что меня не свела судьба с этим молодчиком. Уж кому-кому, а ему, наверное бы, досталось. — Он остановился против Вали: — А ты по-прежнему хороша, костыли тебя немного портят. — Тупикин опустился на кучу привезенного шелка. — Ах, Валька, Валька, какая же ты дура… Деньги, тряпки — все это для тебя, ради тебя.
Гордеева увидела, как его большие рыжие ресницы часто захлопали и губы начали вытягиваться. Тупикин рукавом смахнул слезу.
Вдруг он вскочил и, подбежав к Вале, сильно обнял ее.
— Валя, Валенька. — Горячие губы обожгли ее лицо. — Валентина, милая, зачем, зачем все это? — шептал Тупикин. — Лучше бы написала сразу, легче, ей-богу, легче. Куда ты теперь годна с этими палками?
Валя одной рукой слабо обнимала шею мужа.
— Коля, ты не расстраивайся за меня. Я проживу. А что у нас с тобой так получилось — значит, судьба…
— Судьба? — откинул устало голову Тупикин. — Судьба, говоришь? Нет, врешь. Почему другие годами ждут?
— Потому что верят и любят, — равнодушно ответила Валя.
—. А ты, выходит, не верила. Думала — подох. А я назло тебе жив. И буду жить. Но не с тобой. Я найду себе достойную пару, а ты, ты меня извини, оставайся здесь и живи, как тебе хочется.
Он аккуратно сложил все вещи в чемодан и, одевшись, подошел к столу.
— Фото свое возьму. Не хочу, чтобы ты глядела на мою физиономию.
— Конечно, возьми, — согласилась Валя. — Она мне не нужна.
— Скоро вы нагостились, Андреев, — встретил сошедшего с попутной машины офицера начальник штаба Абакумов.
— Здравствуйте, товарищ подполковник, — сказал Андреев, приятно удивленный второй звездочкой на погонах Абакумова, и, чтобы не дожидаться вопросов, быстро заговорил: — Да скоро. Нет охоты отдыхать, когда такие дела затеваются.
— Какие дела? — спросил Абакумов.
— Наступать скоро будем.
— Это одно, — согласился подполковник, — Орденом вас наградили… Как, довольны?
— Так точно, доволен.
Они ушли к штабу полка.
— Андреев, а как у вас с той девушкой? — спросил Абакумов, останавливаясь перед дверью.
• — Плохо, — честно признался Андреев. — Она меня выгнала.
— Может, после войны все-таки сойдетесь, — сочувственно произнес подполковник. И, помолчав, добавил: — А у нас несчастье. Вчера похоронили Сковороду…
— Ваню? Как же…
— Ходили на операцию и его принесли.
Они вошли к командиру полка.
— Разрешите доложить, товарищ полковник?
— Доложите, — разрешил, обрадованный возвращением молодого офицера, командир полка.
— Старший лейтенант Андреев — прибыл из отпуска.
— Очень рад. Садитесь, Андреев.
Немного помолчали. Оглядели друг друга, улыбнулись одновременно.
— Вот, Федор Николаевич, а мы думали, кого послать. На ловца и зверь бежит. Верно?
— Безусловно, — согласился начальник штаба.
— Сегодня, Андреев, вами я больше чем доволен. Вы прибыли очень кстати. Я всегда верил в вас. Но это дело добровольное. — Лицо полковника вдруг утратило признаки веселости. Небольшие с проседью усы слегка зашевелились, дуги бровей сомкнулись, глаза глядели в настороженное лицо старшего лейтенанта.
Абакумов кивнул полковнику, и тот торопливо открыл сейф.
— Орден ваш… Чуть не забыл… — Он встал и, протянув Андрееву коробочку, тише обычного сказал. — От души поздравляю…
Абакумов, привинтив новую награду на китель, погладил рукой плечо Андреева.
Растроганный офицер сначала ни с того ни с сего начал кланяться и говорить «спасибо», но скоро, овладев собой, отчеканил:
— Служу Советскому Союзу!
— Да, — после недолгой паузы раздумчиво произнес полковник, — мне, Андреев, трудно расставаться с вами, но я еще раз повторяю, что операция, которую я вам сейчас предложу, — дело добровольное. Скажите, Андреев, вы готовы. выполнить любой приказ командования?