Она глядела на них не по-девичьи сурово. Над прямым носом сошлись почти вплотную широкие темные брови.
— Я вам пригожусь. Обед буду варить, рубашки стирать.
— Не обеды надо варить, а немцев бить, — пробасил за всех Родион.
— Винтовку дадите, фашистов бить стану.
— Дадите, — усмехнулся тщедушный Иван. — Словно они у нас за пазухой. Самим бы хоть одну на троих. Мы б тогда показали гадам.
— Сама достану, — жестко сказала Наташа, и в глазах ее сверкнул злой огонек.
Парни оглядели девушку с ног до головы, Крепкая, кость широкая — мужская. Грудь, обтянутая кофтой, рвется на волю. Пряди русых волос выбились из-под косынки, упали на гладкий лоб. Хоть и давно знали ее, но сейчас будто впервые увидели. И такая она понравилась им больше, чем прежде. Поверили, что вместе с ними вынесет все и будет в отряде нужной.
И тогда Родион за всех ломающимся баском решил:
— Ладно, айда с нами.
А Илья как-то странно, Наташе показалось, откровенно поглядел на расстегнутый ворот кофточки и добавил:
— Только красоту свою прячь подальше…
Яркий румянец вспыхнул на щеках. Сердце стучало, губы смеялись. Смуглой рукой прикрыла вырез:
— Спасибо, ребята.
4
Вечер, ночь, утро бродит четверка по займищу. Ищет партизан, которых увел Рожков. Все заветные тропы, балки, глухомани обшарили— нет. А ведь знают, где-то близко отряд.
Набрели в полдень на избушку егеря. Давно тут никто не живет. Но на полке за трубой нашли банку с пшеном, коробку из-под чая с солью, под загнеткой — котелок. Забрали все, ушли на поляну, в терновник, разложили костер.
Крепко спят в тени трое загорелых, усталых, злых парней. Дрожат золотые лучи на серебряных листьях кустарника. Щелкает, греясь на солнце, птица. Тонкой змейкой вьется едкий дымок костра. Варится каша в котелке. Бурлит, пенится серая вода. Неторопливо мешает Наташа еду, неторопливо плывут над лесом жиденькие облака, неторопливо ворочаются мысли в голове девушки. Берет ее сомнение: правильно ли поступила, что не вернулась к матери, а пошла с парнями партизан искать? Другие-то не побежали. Взять хотя бы Ольгу Долгову — комсомолку, или Шуру Ветютневу — избача. На язык обе такие бойкие. А вот не побежали от фашистов. Одна она перепугалась. Может быть, тот немец и не убил бы ее? Теперь вот сиди и думай, что там дома с матерью. Нет, видно, и впрямь не девичье это дело партизан искать, с парнями по лесу шастать. Да были бы парни как парни, как те, что в армию ушли, или как Алексей, а то так — мелюзга. И тоже туда же, куда и большие: цигарки, выражения всякие…
Булькает жидкая кашица, идет пар из котелка. Готов обед. Разбудила ребят. Заспанные, взлохмаченные, сели в кружок, дружно заработали ложками-самоделками.
После обеда закурили. Глотают жадно дым и думают. А Наташа взяла котелок и пошла к ручью.
Родион, Илья, Иван молча думают. Об одном и том же: где партизаны, как разыскать их?
Легли. Закрыли глаза, грызут сухие веточки. Вдруг из какого-то сказочного далека донесся писк паровоза. Родион отбросил ветку, приподнялся.
— Ребята, надо на станцию податься. Там у меня есть верный человек. Он все знает. Он скажет…
Приподнялся сияющий Иван.
— Верно, Родя. Как это мы раньше не допетрили.
— Нам туда вряд ли можно, — неуверенно протянул Илья. — Там ведь немцы. В момент сцапают.
Родион встал, глянул на товарищей.
— Вот лопухи. Нам, понятно, туда носа совать нельзя. Я не про вас, про Наташку! Ей нечего бояться. Придет, узнает — и обратно.
— Здорово придумал! — одобрил Иван.
Вернулась Наташа. Она слышала их разговор.
— Значит, на станцию пойду я?
Родион широко улыбнулся:
— Ты. Кому ж еще. Нас сразу цап-царап — и в фатерланд.
— Молодцы. Хорошо придумали, — обиженно зазвенел ее голос. — Сами в кустах будете отсиживаться, а мне пропадать.
— Зачем пропадать? — пробасил Родион. В его. голосе девушка уловила суровую нотку. — Зачем тогда пошла с нами?
Наташа отошла от парней. Не хотела слушать их упреков. Изредка взглядывала на хмурые лица. Долго думала, взвешивала все. Вспомнила хутор — мурашки побежали по спине. Наконец решила: правы они, им на станции нельзя показываться, а на нее кто обратит внимание? Разве только встретит того немца. Ладно, была не была.
Поправила прядку волос, аккуратно заправила кофточку, одернула юбку, подошла к Родиону.
— Рассказывай, куда идти?
— Вместе пойдем, — пробасил Родион. — Скажем, из эвакуации домой возвращаемся.