— Ты за себя говори, — огрызнулся машинист.
— Вот именно, — поддержали его шоферы. — Кто нам за простой платить будет?
Уже в кабине Галина узнала, что Лыков, которого здесь уважают не меньше Губарева, не просто машинист экскаватора, а и парторг конторы Строймеханизации.
В управлении Гидростроя никого не оказалось.
— Куда теперь? — спросил шофер.
— К начальнику строительства, — коротко бросила Галина шоферу.
Но на работе начальника уже не было.
— Куда?
— Гони прямо на квартиру, — сказала Крапивка.
Федор Георгиевич выслушал лаборантку спокойно и внимательно.
— Большое вам спасибо, — поблагодарил он Галину, делая какие-то пометки в настольном календаре.
Она вернулась в карьер к полночи, когда последний экскаватор Лыкова покидал забой.
А немного раньше в лаборатории раздался телефонный звонок.
— Будете говорить с Федором Георгиевичем, — предупредила Боброва дежурная.
Виталий Наумович знал, что ночью начальник строительства беспокоит людей только в экстренных случаях. Он приготовился выслушать новое задание, но был немало удивлен, когда с того конца провода спросили:
— У вас есть инженер Крапивка?
— Есть, Федор Георгиевич.
— Как она работает?
— Старательная, внимательная. С перспективой девушка.
— Можно ей доверить участок?
— Можно, — не задумываясь, ответил Бобров.
А через несколько минут Федор Георгиевич разговаривал по телефону с начальником левобережного управления, советовался с ним, можно ли дальше оставлять Губарева на участке.
— Рановато мы его выдвинули в начальники, — заметил Федор Георгиевич. — Рановато, но если ты веришь в него, давай оставим. А выговор все-таки запиши ему. Ты еще не подыскал лаборантку на второй участок?.. Нет? Тогда жди, завтра Бобров подошлет. Толковая девушка… Кто такая? Молодой инженер, Галина Антоновна Крапивка. С характером девушка.
1959 г.
ОДИНОКАЯ
Я стоял на берегу небольшого озера и любовался закатом. На красочном небосклоне вдруг появилась одинокая птица. Она легко парила в вышине. Глядя на нее, я невольно задумался над тем, что подняло ее в этот час с земли. Неосторожные шаги охотника или рокот трактора? А может, она, потрудившись возле своего гнезда, захотела отдохнуть. в далеком полете? Или эта птица отстала от своей стаи?
Залюбовавшись величавой картиной заката и птицей, я не заметил, как сзади подошел человек. Дым его папиросы заставил меня оглянуться. Незнакомец был одет в охотничий костюм. Но, кроме ружья, в его руке я увидел силок, которым обычно любители ловят пернатых. Поймав мой удивленный взгляд, охотник улыбнулся и, попросив разрешения, присел, поглядел туда, где все еще кружила птица, и только после этого объяснил:
— Хотел сынишке подарок принести. Не удалось. А жаль.
Он опустился на корточки возле одной из моих лесок, внимательно оглядел берега, понаблюдал за мертвыми поплавками и, не обращаясь ко мне, продолжал излагать вслух прерванные мысли:.
— А жаль… У нас бы неплохо жилось. Я для нее и клетку за трешницу купил. — Он поднял голову вверх и, отыскав птицу, восхищенно сказал: — Красивая сизоворонка. Жалко. Летает, а кто-нибудь возьмет да и подстрелит. А у нас, хоть в клетке, но безопасно бы жилось…
Я тут же заметил, что для нее, пожалуй, как и для всякого живого существа, свобода дороже самой прекрасной неволи.
— Это может быть, — после раздумья согласился мой незнакомый гость. Он тщательно растоптал окурок сапогом и тут же закурил новую попиросу.
И по тому, что он стал вдруг сосредоточенно задумчив и затягивался дымом не спеша, но глубоко, я определил, что он чем-то сильно взволнован.
Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, он повернулся ко мне. Я поспешно перевел взор на поплавки.
В жизни бывают минуты, когда молчание для двоих становится в тягость. И тогда люди либо расходятся, либо один из них рассказывает другому свою сокровенную тайну. Ту, о которой, как правило, близкая родня даже не догадывается. Наверное, что-то подобное переживал этот охотник, сидя подле меня, потому что он не вынес молчания.
— Вот вы про свободу сказали, — обратился он ко мне так, словно. не было этой долгой паузы. — Только свобода свободе рознь. Дали вон в Америке фашистам свободу, они и в президентов стреляют. Или у нас в селе есть такие свободные граждане, что их ни на ферму, ни на поле не затащишь. Или, скажите мне, одинокой женщине для чего свобода?