— Отомстим.
Он был почти у самой биржи, когда ему повстречался Мельников. Андрей после школы уже успел поработать электросварщиком. В армию, как-он ни просился, его не взяли: состояние здоровья пария вызывало тревогу у близких. Эвакуироваться из города наотрез отказался. В тот памятный вечер он пришел в райком комсомола и решительно заявил Покорнову: если его не зачислят бойцом, связным, кем угодно в состав подпольного отряда, он сам, один, будет воевать против фашистов. Помня Мельникова еще по школе как ярого борца за справедливость, Дмитрий без колебаний принял его в состав группы. Он дал ему кличку «Василек» — глаза у парня, когда он радовался чему-нибудь, напоминали яркие полевые цветы. Выходя на связь к сапожной мастерской, Андрей должен. был откликаться на пароль «Чайка».
Сейчас он тоже обрадовался встрече. Они едва сдержались, чтобы не кинуться друг другу в объятия. Но, соблюдая конспирацию обменялись лишь паролями.
— Куда идешь? — поинтересовался Покорное, думая, что Андрей тоже потерял всякую надежду на связных и теперь направляется к бирже труда. Но оказалось, что Мельников уже третий день ходит по этой улице, имея в кармане паяльник, кусочек канифоли и оловянных солдатиков из набора детских игрушек. С помощью этого нехитрого инвентаря он чинит прохудившиеся чайники и кастрюли. Дело по нынешним временам прибыльное, а главное, дает возможность днем безбоязненно ходить по всему городу.
— Так что беру тебя в компаньоны, — весело. блестя голубыми глазами, предложил Мельников.
— Согласен, — оценил тотчас все преимущества такой артели Покорное. — Но это только полдела. Нам нужно устроиться на работу, чтобы иметь постоянный пропуск и на ночное время…
— Только депо работает круглосуточно, — в момент уточнил Андрей.
— Значит, идем наниматься в депо, — предложил Дмитрий.
— А если узнают, кто ты, и схватят? — насторожился Мельников. И его сухощавое бледное лицо, кажется, еще больше побледнело: ему не хотелось, чтобы так неожиданно и так нелепо закончилось их боевое подпольное со-дружество.
— Бог не выдаст, свинья не съест, — попытался успокоить своего юного соратника Покорнов. — Я же агент Госстраха.
Сегодня, очевидно, выдался такой счастливый день. Потому что они наконец встретились и с первых минут прониклись друг к другу той особой юношеской симпатией, которая остается в человеке на всю последующую жизнь, в каких бы чинах они потом ни ходили. Еще потому, что их стало уже двое и можно наметить какую-то первую диверсионную операцию. И главное, что на бирже им крепко повезло: двух молодых добровольцев со средним образованием сразу направили на работу в депо, где кроме физической силы требовались определенные знания. Правда, Андрей не сказал, что знаком с электросваркой. Но для биржевого чиновника оказалось достаточно и того, что они оба хорошо разбираются в технике.
— Сначала вы себя должны. проявить на подсобной работе, — назидательно говорил им инженер. — Потом мы переведем вас на более ответственную должность. И соответственно улучшим паек и увеличим количество марок. Знайте, молодые люди, что великая Германия умеет по. достоинству оценить патриотические чувства граждан любой национальности…
Молодые «патриоты» любезно раскланялись и поспешили к месту новой работы. Мастер из обрусевших немцев, прочитав направление, расправил кончики усов, очевидно, что-то об-думывая. Затем молча направился в глубину депо, пригласив их жестом.
Прежде и Покорное и Мельников видели это старинное самое большое здание города лишь с улицы. Теперь, попав под высокие своды деповских мастерских, смогли убедиться в том, что помещение это действительно огромное. В нем свободно размещалось шесть паровозов, наверное, поставленных на ремонт или проходящих профилактический осмотр. Пробитая в нескольких местах крыша пропускала довольно много солнечного света. Так что днем депо в искусственном освещении не нуждалось. Очень может быть, что от пробоин в крыше и в стенах, от того, что небо так легко входило в цех, он казался еще больше и даже как-то подавлял людей, которые казались несравненно маленькими, беззащитными.
«Да, это не то что мастерские нашей МТС», — думал Дмитрий, шагая за мастером и внимательно разглядывая не только, паровозы, стены, потолок, но, главным образом, рабочих в промасленных черных куртках, рубашках, майках. Среди ремонтников он увидел немало френчей и кителей немецких солдат и офицеров. Не только тех, кто стоял и ходил с автоматами по цеху, железнодорожным платформам. Но и тех, кто вместе с русскими ставил заплатки на котлы паровозов, прилаживал шатуны, подводил под тендер колеса… Из этого Дмитрий сделал два вывода: здесь явно недостает рабочих рук, если немцы используют в качестве ремонтников своих солдат. И второе — работать придется в очень сложных условиях: следят за каждым шагом, вон те, которые лениво прохаживаются с автоматами вдоль путей.