Они вошли в кошару. В дальнем углу, отгороженном куском мешковины, мерцала плошка. Партизаны сидели на разостланной свежей соломе. Раненые спокойно лежали вдоль стены. Возле них хлопотала Лена Туркец. Заметив Мишу, партизаны прервали неторопливую беседу и попросили пионера спеть. Василий Баннов встал у двери и ободряюще кивнул земляку: давай, мол, начинай.
— Какую? — спросил Романов, присаживаясь в кружок.
— Какую-нибудь душевную. Про ямщика… И через секунду в темном безмолвии кошары мальчишеский голос, словно звенящий под дугой колокольчик, заполнил низкое помещение:
Кто-то из партизан подхватил песню вполголоса, и она, крепчая от строки к строке, набирая силу, билась о черные углы, тонула в ворохах соломы.
Перед сном Людмила, Василий и Миша вышли из кошары — захотелось немного размяться. Укрываясь от пронзительного ветра, они спустились в балку и медленно пошли по извилистой тропинке вниз, туда, где едва заметной бороздкой пробивался родник. Небо над их головами отсюда, со дна, казалось темнее, а звезды выше.
Глядя на мерцающие светила, Баннов признался:
— Никак не могу поверить, что на них кто-то, как на Земле, живет.
— Когда-нибудь мы в этом убедимся, — задумчиво ответила Людмила. — Однажды прилетят оттуда подобные нам существа и скажут: «Здравствуйте, земляне!»
— А у нас в это время уже не будет войны? — поинтересовался Миша.
— Конечно. Это же будет очень нескоро. А может быть, скорее, чем мы думаем. Всякий раз, когда я вижу летящую комету, ловлю себя на мысли: может, это звездные пилоты ведут свой корабль на нашу планету? Ах, ребятки, как хочется дожить до этих дней! Со стартовых площадок будут подниматься стальные ракеты с людьми.
Сначала, как говорил Константин Эдуардович Циолковский, человек побывает на ближайших планетах: Луне, Марсе, — а потом устремится в Галактику… Однажды мы ездили в Пулковскую обсерваторию, и нам разрешили посмотреть на небо в мощный телескоп. Это незабываемое зрелище. Звезды, планеты — все приближено на тысячи километров. Кажется, протяни руку — и ты ухватишься за огненное кольцо Сатурна. Помню, я после этого так увлеклась астрономией, что серьезно подумывала переменить профессию… Но потом решила: останусь учительницей. Ведь каждый человек, в сущности, — это неразгаданная звезда. Открыть его, то есть выявить все его творческие возможности и направить их для служения человечеству — что может быть прекраснее такой цели?
Людмила говорила вдохновенно, точно они шагали не по темной балке, окутанной холодной декабрьской ночью, а шли по сказочной земле. И ее приподнятое настроение передавалось спутникам. Они уже иначе рассматривали яркие звезды в ночи, иначе думали о своей жизни, о предстоящих боях. Они верили, что выиграют любой бой с врагом. Они же должны дождаться путешественников с других светил… А может, им самим предстоит дальняя дорога. Все возможно. Они ведь молодые. У них все, все впереди.
Они вернулись в кошару, когда ее обитатели уже спали чутким сном. Вспушили солому и, прижавшись друг к другу, заснули с надеждой, что завтра Людмила услышит в наушниках не только голоспартизанского центра, но и очередную сводку Москвы о разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом, а может быть, и по всему фронту от Баренцева до Черного моря…
Утро выдалось. ясным, тихим. Солнце, словно огненный шар, медленно катилось по темной линии горизонта. Казалось, оно набирает скорость, чтобы затем, оттолкнувшись от земли, уплыть в голубое безоблачное небо. Глядя на него, Миша вспоминал вечерний разговор о других мирах, и его юное сердце не хотело верить, что и там, в неведомом пока нам — мироздании, существа, подобные землянам, ранят свою планету бомбами и снарядами, затмевают небо дымом разрывов и пожарищ.
Проводив Василия Баннова в дозор на скирду соломы, Миша не пошел в землянку, а сел, привалясь к саманной стене кошары и, согретый теплыми лучами декабрьского солнца, задремал. — Вышли погреться на солнце и другие партизаны. После холодной ночи было приятно ощущать на своем лице эту теплую успокаивающую ласку. И тихий, как утро, разговор велся о том, кто чем занимался в мирные декабрьские дни. Сквозь приятную дрему Миша слышал рассказы о ремонте тракторов и машин, о подвозе кормов на ферму, о веселых шумных многолюдных свадьбах, о большом городе на Неве, о студенческих сессиях, для подготовки к которым всегда не хватало одного вечера…