У Чжи пошел в столовую. Там его сытно накормили и даже не взяли денег. Пообедав, У Чжи вернулся к председателю. Тот уже закончил ремонтировать мотыгу и беседовал с задержавшей У Чжи девочкой. Когда вошел У Чжи, он представил ее гостю:
— Это председатель нашего молодогвардейского отряда Су Цзинь-хуа. Она у нас замечательная девочка и рада помочь тебе — показать дорогу в Цинцаопин.
Цзинь-хуа отсалютовала У Чжи, смущенно покраснела и улыбнулась. Милая улыбка на пунцовом лице сделала ее похожей в эту минуту на нераскрывшуюся розу. У Чжи пожал ей руку и спросил:
— Ты уже пообедала?
— Да.
— Хорошо, я сейчас переоденусь, и мы пойдем.
У Чжи вышел в другую комнату, снял свою крестьянскую одежду, надел заранее приготовленные брюки навыпуск и куртку-сунятсеновку[25], сложил свои вещи и, тепло попрощавшись с председателем, вслед за девочкой вышел из комнаты.
Когда они оставили позади деревню, У Чжи не выдержал и спросил свою спутницу:
— Цзинь-хуа, очень меня интересует один вопрос: как ты узнала, что я пришел из Луцзяндуна?
— Теперь я, конечно, могу тебе сказать. — Девочка лукаво улыбнулась. — На лице у тебя действительно это не было написано, но по одежде заметно…
— Это как же? — У Чжи внимательно осмотрел свою одежду. — Ведь я переоделся!
— А посмотри на туфли!
Он нагнулся и сразу все понял.
— Красная пыль!
— Правильно! Прошлый раз, когда мы поймали шпиона, мы тоже только по этому признаку и догадались, что он пришел из Луцзяндуна.
Они разговорились. У Чжи спросил ее, как у них в деревне крестьяне расправлялись с кулаками и делили землю. Цзинь-хуа начала обстоятельно рассказывать:
— У нас в деревне Хэтаошу был один богач. Ходил он всегда, в длинном халате и цветном джемпере, а на голове носил крышку…
— Какую еще крышку?
— Ну шапку такую, все равно как из половинки выеденной тыквы. А наверху красный шарик.
— «Тыквенную шапку», значит, ха-ха!
— Так вот, когда крестьянский союз потребовал, чтобы он вернул награбленные деньги, он отказался. А у него было восемь слитков золота, которые он зарыл под дверью комнаты своей наложницы. Тогда крестьяне сорвали с него халат и джемпер, набросили ему на плечи рогожу, чтобы «не так жарко было», а на голову вместо «тыквенной шапки» надели склеенный из зеленой бумаги высокий колпак с цветной кисточкой. Окружила его толпа крестьян, вооруженных пиками, и вывела на деревенскую площадь. Там его заставили кричать: «Я тот самый Шао Тин-сюань, который драл с людей три шкуры! Я принимал зерно большой мерой, а выдавал маленькой! Когда людям было совсем туго, я давал им взаймы отруби, а осенью требовал с них первосортный рис!» Да, да, так и было! Мой отец, например, вынужден был отдать мою сестренку в возрасте семи лет в дом ее будущего мужа…
Девочка замолчала и отвернулась, на глазах у нее блеснули слезы. Некоторое время они шли молча, затем она заговорила снова:
— Крестьяне ему тоже кричат: «А теперь ты будешь требовать с нас первосортный рис?» Он уронил голову на грудь и, не смея поднять глаза на людей, повторял: «Никогда не буду, никогда не буду!» Возбужденные крестьяне долго водили его по деревне, а как радовались мы, ребятишки, и говорить нечего!
Слушая рассказ девочки, У Чжи невольно вспоминал свою родную деревню, свое детство. «Ну ничего, придет Красная армия и к нам в Хэбэй! Только когда это будет?..»
За разговорами они не заметили, как поднялись на высокую гору. Небо быстро затянуло темными тучами, налетел ветер, и вскоре на землю упали первые крупные капли дождя. А через минуту с неба хлынули целые потоки воды. Желтая глина под ногами стала расползаться, и У Чжи с трудом удавалось сохранять равновесие. Цзинь-хуа, ловко балансируя руками, быстро шла вперед. Заметив, что спутнику трудно идти, она протянула ему руку:
— Держись за меня, тебе так легче будет!
У Чжи стало не по себе. «На что это будет похоже, если меня, взрослого, не хромого и не слепого мужчину, будет поддерживать девочка, почти ребенок!»
— Нет, нет, я сам! — решительно отказался он.
— Да держись же! — настаивала Цзинь-хуа. — Ты ведь не привык ходить по таким дорогам, — она схватила его за рукав. — Клади руку мне на плечо и не упадешь!
Покрасневший У Чжи продолжал отказываться и, неосторожно повернувшись, упал, увлекая ее за собой.
— Все это из-за того, что ты меня не слушаешься! — сказала она и со смехом поднялась с земли. У Чжи не стал больше церемониться, и, крепко взявшись за руки и поддерживая друг друга, они побежали дальше. Вскоре показалась большая кумирня, в которой они решили переждать дождь.
25