— Там лежит моя жена, больна тяжело, — как бы извиняясь, сказал он.
— Откуда вы узнали о нас? — спросил я Маклакова. — Почему ждали нас?
— Вчера днем два парня из их села, — Маклаков кивнул на молчаливого, сосредоточенного Гашека, — ходили в лес под село Ярослав, носили продукты для бежавших из плена, которых они встретили там накануне. Пленных не нашли, но встретили двоих других, — начал рассказывать он.
Значит, ребята все же приходили на место условленной встречи с нами. Знал Маклаков и о нашем посещении гостиницы. Я рассказал ему, что мы — группа парашютистов, заброшенных из-за линии фронта.
— Задачи, которые поставило перед нами командование, — добавил я, — мы не сможем выполнить без помощи и поддержки местных жителей. Поэтому обращаемся к вам, Степан Семенович, с просьбой оказать нам некоторую помощь. Мы уже знаем, с какой самоотверженностью вы помогаете бежавшим из гитлеровского плена советским людям, и надеемся найти в вас верного помощника.
Маклакова, очевидно, взволновали эти слова. Глаза его увлажнились, русая бородка затряслась. Он вскочил со стула, подбежал ко мне и, обняв за плечи, возбужденно заговорил:
— Верьте мне! Клянусь вам, что сколько хватит моих старческих сил, я буду помогать вам, буду вашим верным другом. Это великое счастье выпало на мою долю, что в конце своей жизни я снова могу быть полезен моему Отечеству. Вы не можете понять, как это для меня важно и дорого… Уверяю вас, молодой человек.
И вот Ярослав, — Степан Семенович повернулся к молчаливо сидящему и с напряжением прислушивающемуся к нашему разговору Гашеку. — Это человек, на которого можете полностью положиться. За него я ручаюсь, как за себя.
Я попросил наших новых помощников раздобыть для нас пару велосипедов. Маклаков и Гашек заверили, что это не представляет трудности, и Гашек вскоре ушел добывать велосипеды.
Степан Семенович налил два стакана крепкого до черноты чая, принес из сеней несколько булочек и снова сел к столу.
Я попросил Степана Семеновича рассказать о себе. Неторопливо, но заметно волнуясь, как бы переживая все заново, рассказывал Степан Семенович повесть своей жизни.
Степан к Мария Маклаковы.
Первая мировая война застала Степана Маклакова учителем сельской школы под Смоленском. Был призван в армию, служил в артиллерии. В 1916 году был тяжело ранен осколком снаряда и взят в плен австрийцами.
Раненного, его отвезли в тыл на территорию теперешней Чехии. Ранение оказалось очень тяжелым. Надежд на выздоровление не было почти никаких. Но здесь его выходила, буквально вырвала из рук смерти чешская девушка Мария — та самая, что лежит теперь больная за занавешенной одеялом дверью.
После войны уехать на родину вместе с Марией Степану Семеновичу не разрешили, а покинуть ее он не мог. Вдвоем батрачили у богатых чехов. Потом купили в лесу небольшой кусочек земли, очистили его от кустарника и построили здесь своими руками халупу.
Незаметно шли годы. Маклаковы старели. Потом пришли оккупанты. Не слышно стало по вечерам в селе Рзи девичьих песен. Стонала под гитлеровским сапогом и родная Смоленщина. Горе и отчаяние охватили душу Степана Семеновича…
В январе 1945 года по дорогам Чехии потянулись колонны военнопленных, которых немцы гнали на запад. Сотни беглецов оседали в лесах и селах Чехии.
Прибавилось забот у Маклакова.
— Это сейчас у меня тихо, — рассказывал Степан Семенович. — А посмотрели бы вы, что здесь будет вечером. Будут приходить чехи с продуктами. Соберутся беглецы, которые сейчас прячутся в лесу. Всех нужно накормить горячей пищей, напоить чаем, обогреть. Один я не смог бы справиться. Тут у меня есть помощник — светлой души человек. Сам недавно бежал из неволи и теперь помогает здесь товарищам по несчастью.
Мы вышли из домика. Маклаков подошел к сараю, постучал. В сарае в самом дальнем углу под ворохом одеял и каких-то тряпок угадывались фигуры трех человек. Возле двери стоял четвертый — высокий, очень худой человек с глубоко запавшими глазами.
— Познакомься, Вася, — тихо сказал ему Маклаков, — это товарищ Крылов.
— Жеребилов Василий, — приглушенным голосом назвал себя незнакомец.
— Как они? — Маклаков кивнул в сторону лежавших в углу людей.
— Спят сейчас. Жар у всех, — тяжело вздохнул Жеребилов.
Я договорился с Маклаковым, что вечером приду за велосипедами, и направился в лес.