— Что? Ты предлагаешь дать согласие и стать агентом гестапо? — воскликнул Соботка, вскакивая с табуретки.
— Сядь! — резко осадил его Терингл. — Я предлагаю тебе стать не гестаповским холуем, а хитрым и грозным врагом гестапо. Надо использовать эту возможность и стать не уборщиком в гестаповской тюрьме, а борцом, способным идти на самый большой риск! Это твой долг!
— Риска я не боюсь, — после некоторого раздумья заговорил Соботка. — Хорошо, я скажу Дюмихену…
— Так дело не пойдет, — прервал его Терингл. — Ты же не мальчик. Не горячись! Если сразу дашь согласие, вызовешь подозрение. Дюмихен не дурак. Заставь его хорошо с тобой повозиться. Пусть угрожает и обещает не раз и не два, пока ты «клюнешь». И все это должно быть разыграно очень правдоподобно.
Соботка хотел что-то сказать, по Терингл перебил его:
— Подожди. Мы не имеем времени на дебаты. Надо успеть договориться о самом главном. Если все удастся и тебя отпустят, нам нужно будет встречаться. Первый раз встретимся в уборной на Влтавском вокзале от пяти до половины шестого. В какой день — дашь знать. А вот как?.. Ты знаешь Киттелеву — вольнонаемную уборщицу канцелярии, ту, низенькую? Знаешь? Отлично. Так вот через нее сообщишь. Конкретного не смей ей ничего говорить. Лучше всего, если ей не ты скажешь, а Мирек…
В дверь заглянул Мирек. «В „кино“ пришел Мензель», — шепнул он. Надо было немедленно уходить. Терингл выскользнул в дверь и поспешил к лифту.
А через несколько дней комиссар Фридрих освободил Терингла от обязанности ежедневно приходить в гестапо на регистрацию. Дворец Печека стал для Терингла недоступен. Через Штепанку Киттелеву он несколько раз передавал для коридорного Мирека Крейзла пакетики с продуктами и куревом, но от того не было никаких известий. Как там Соботка? Удача или провал?
И вот однажды Киттелева подошла к Теринглу на трамвайной остановке. После обычного приветствия шепнула:
— Мирек просил передать ему сигаретных гильз и штук двадцать пять бумажек для сигарет. Только просил обязательно не меньше двадцати пяти. Чудак какой-то…
Двадцать пятого августа встретились с Соботкой в условленном месте. План, предложенный Теринглом, удался. Соботка, наконец, «сдался» гестаповцу.
— Ну, а что они конкретно от тебя хотят? — спросил Терингл, выслушав торопливый рассказ Соботки.
— Пока ничего определенного. Выдали документы на имя Карела Святого. Под этим именем, согласно инструкции Дюмихена, должен буду связаться с подпольем, выдавая себя за инструктора ЦК…
Все было пока туманно и подозрительно.
Через три дня состоялась следующая встреча. Соботка доложил Теринглу о полученном в гестапо задании.
…В городе Высоке Мыто создана и действует подпольная организация, руководимая коммунистами. Сколько человек входит в ее состав, гестапо пока не знает, но имена пятерых активных ее членов на днях стали известны отделу П-А-1[5]. Произошло это совершенно случайно. Подпольщики делали неоднократные попытки связаться с Центром движения Сопротивления, искали его, конечно, в Праге, но это пока им не удавалось. Наконец, подпольщики Покорны и Шимек познакомились в Праге с неким Фишлом, который обещал связать их с инструктором подпольного ЦК КПЧ. Договорились о следующей встрече, и Покорны с Шимеком, довольные наметившимся успехом, уехали.
Но это был не успех, а провал. Фишл был агентом гестапо. О встрече с высокомытскими представителями он подробно доложил Дюмихену, назвал имена еще трех человек, которых те двое упоминали при встрече.
Отдел П-А-1 пражского гестапо решил начать большую игру. На следующую встречу вместе с Фишлом должен был пойти в качестве «инструктора ЦК» Соботка. Как «представителю Центра» ему поручалось войти в доверие подпольщиков, дать им «квалифицированные инструкции», а затем выехать в Высоке Мыто для оказания «организационной помощи». Там он должен в кратчайший срок выявить всех членов организации, расширить ее состав, чтобы вокруг имевшегося ядра объединились все наиболее активные, готовые идти на борьбу против оккупантов люди. А затем, когда все это будет сделано, гестапо одним ударом уничтожит Сопротивление в этом районе страны и навсегда отобьет чехам охоту поднимать голову.
Выслушав подробный доклад Соботки, Терингл задумался. Дело очень сложное. Игра обострялась и начинала идти по самой высокой ставке. На кон поставлены десятки, а может быть, и сотни человеческих жизней. Надо полагать, что Дюмихен не раскрыл перед Соботкой все свои карты. Дело, возможно, обстоит не совсем так, как было рассказано Соботке, и в Высоке Мыто уже есть осведомитель гестапо. Поэтому на первых порах исключалась возможность предупреждения подпольщиков о том, что их имена известны гестапо Надо было действовать очень осторожно.