— Не лишено здравого смысла! — подумал я, почесав в затылке.
В это время мы подъехали к красивому старинному особняку, почему-то покрашенному в ярко-салатовый цвет, перед которым стояло десятка три лимузинов, подобных тому, на котором меня вчера катали, и еще штук сто сорок не менее престижных машин. Я столько престижных машин такого класса не видел за пять лет жизни в Вашингтоне. Разве что в каталогах…
Жизнь била ключом: люди выбегали из здания, прыгали в машины, отъезжали от здания, на их место становились другие…
— Это наш офис! — гордо изрек Вован. Ему было чем гордиться. — Идем, выберем тебе ствол!
Оказалось, что ствол — это оружие, а не часть дерева. И пушки нам тоже не понадобятся…
Как ни странно, но оружие в России обычно хранится в офисе. В обычной комнате за столом одной из секретарей. Без всякой охраны и тому подобной ерунды. За дверью, висящей на одной петле.
— Сорвали, когда торопились на стрелку! — сконфузился Вован, заметив мой непонимающий взгляд. Правда, я пытался найти хоть какой-нибудь запор, но, видимо, у них не воруют.
Выбор в комнатке был ни чуть не хуже, чем на оружейном складе Морских Котиков. Поэтому глаза у меня разбежались. Я собрал их в кучу, немного побродил вдоль полок, потрогал вороненые стволы, щербатые от постоянного употребления, и выбрал себе снайперскую винтовку «Винторез», о которой много слышал, и привычный «Магнум». Вован насыпал мне патронов в карманы, отломав крышку у одного из ящиков, разбросанных по всему полу, подхватил с полки гранатомет, буркнул, что на всякий случай, и мы, даже не пряча оружие, спустились по лестнице и загрузились в нашу машину.
Через час, выехав довольно далеко за город, автомобиль остановился на пригорке и Вован мрачно скомандовал:
— Приехали! Можно выгружаться!
Я выбрался из разрываемого дикой музыкой салона и подошел к человеку-горе, в бинокль рассматривающему расположенный в паре километров от нас особняк, стоящий у излучины реки в тени потрясающе красивого сада. В оптику винтовки я внимательно осмотрел комплекс строений, подходы к ним, посты охраны и т. д. Следуя указаниям, я нашел бассейн в тени ив, потом веранду из красного дерева, потом одну из стен веранды с прорезной надписью «Гоша — это круто!».
— Присмотрись к надписи повнимательнее! Видишь, каждая буква образована несколькими дырками в стене! Усек? Теперь смотри сюда! — он протянул мне лист бумаги и добавил, пытливо глядя мне в глаза: — Надо сделать именно так, как приказал шеф! Это требует ювелирной работы! Сможешь?
Я тупо прочитал пометки, потом перечитал их еще несколько раз и так же тупо ответил:
— В принципе, могу! Но это и есть мое особое задание?
— А то! Просто развалить тут все на фиг из гранатомета сможет любой дурак, а вот сработать ювелирно — только снайпер высшего класса. Да и шеф любит красивую работу. Вот ему друган Энрико тебя и присоветовал! Ты уж не подведи, а?
Я не подвел. Хотя стрелять пришлось минут десять. Отрываясь лишь на перезарядку винтовки. Наконец Вован, критически осмотрев мою работу в бинокль, решил, что «все чисто конкретно» и, скомандовав мне собираться, достал из кармана телефон:
— Толян! Все в порядке! Можно ехать! Задание выполнено на высшем уровне! — потом повернулся ко мне и, заметив, что я уже собрался, добавил: — Шеф сказал, что ты в натуре правильный пацан! Сейчас едем в ресторан, а потом в аэропорт!
…Часов через десять я снова сидел в кресле самолета, пальцем крутил на шее золотую цепь весом килограмма в полтора и стоимостью в мой заработок за пол года, подаренную мне расчувствовавшимся Вованом, и пил водку «из горла», как бы сказал Вован. Проводы слегка затянулись, но я немного «недоперепил»: выпил меньше, чем хотел, но больше, чем мог. Так что лишние пол литра мне явно не мешали. Правда, у меня довольно сильно дрожали руки и подергивался левый глаз. Видимо, из-за прощальной фразы Вована:
— Ты приезжай, как сможешь, только недельки на полторы-две, и мы нормально позабавимся, а то времени не хватило что-нибудь придумать!
Допив остатки водки, я достал из внутреннего кармана пиджака тот самый лист с планом операции, который мне вручил Вован перед особняком, в порядке исключения не уничтоженном на месте, и в который раз вчитался в формулировку моего особого задания:
«Выстрелами из бесшумной винтовки дописать фразу на стене „Гоша — это круто!“ следующими словами: „А Толян — круче!“».