— Я всё-таки влип, да?
И женщина кивнула, уже не сдерживая счастливого смеха.
— Иди сюда! — когда мужчина лёг рядом, она обняла его, целуя в шею. — Я тоже люблю тебя, Нейл. Люблю со всеми твоими загонами и неиссякаемым запасом яда на языке. Я не буду требовать от тебя ответное признание. Боюсь, твой речевой аппарат парализует на том самом слове на букву «л»… Мне достаточно знать и чувствовать, что меня любят и берегут.
Маг молчал. Его сейчас одолевали странные ощущения — приятные и пугающие одновременно. И было почти непреодолимое желание спрятаться за привычную насмешливую маску. А жена, словно чувствуя это, положила голову ему на грудь, туда, где билось сердце. То ли ласкалась, то ли закрывала собой…
И как-то быстро и незаметно весь страх выветрился, словно смахнули пыль с дорогой вещи. Нейл перебирал мягкие волосы жены, слушал её тихое дыхание и понимал, что она права. Он сидит сутками в лечебнице не из-за страха за Маиру, а потому что его дом уже неотделим от неё. Мужчина не загадывал наперёд. Жизнь слишком непредсказуема и переменчива. Но сейчас Нейл знал одно — он хочет быть только с Маирой.
…
Роды начались в срок. И всё равно Тестимун запаниковал. Смотреть на жену, корчившуюся от боли, и ничего не делать — было слишком даже для него. Лекари правильно оценили взъерошенный вид будущего отца и, когда схватки стали особенно сильными и частыми, выставили его за дверь. Мужчина, уперев руки в бока, нервно расхаживал из угла в угол и подумывал позвонить тестю с тёщей. Но тут скрипнули двери, и в коридоре появился Гораций Лачев. Тестимун непонимающе глянул на него.
— Ты что тут делаешь?
— У тебя жена рожает. Пропустить такое зрелище — да не в жизнь!
— Какое зрелище? — нахмурился Нейл. — Иди отсюда!
Скрип! Весело отозвалась дверь повторно.
— Я не опоздал? — к ним бодрым шагом приближался Захар Благовский.
— И ты поржать пришёл?! — догадался Тестимун.
— Да!
— Прокляну!
— Захар, не трусь! Всё равно я лучший проклятийник! — к ним под личиной спешил король Авизар собственной персоной.
Тестимун скрипнул зубами.
— Я смотрю у вас до хрена свободного времени, друзья мои!
— Ну, ради такого шоу мы выкроили пару часов!
— Шоу, значит, пришли смотреть? — Нейл тряхнул головой, едва сдерживаясь. — А что ж воздушную кукурузу не захватили?
— Ах, да-да-да!!! — засуетился Благовский, вытаскивая из карманов знакомые пакетики, и протянул друзьям. — Всё! Зрители на месте! Занавес!
— Вот вы придурки! — выругался маг Смерти отворачиваясь.
… Крики Маиры рвали душу на лоскутки. Реплики друзей бесили.
— Нейл, спокойнее! — веселился Гораций. — Как ты мне говорил, когда Даня рожала?.. Это естественный процесс. Женское тело приспособлено не только брать, но и отдавать!
Рядом хохотнул Авизар.
— Точно-точно! Помнится, когда рожала моя Софи, её крики и возгласы нашему дорогому Нейлу показались неподобающими королевы, — он подмигнул лучшему другу. — То ли дело Маира! Правда? Вот сейчас и послушаем, как рожать надо!
— Если я тебе по морде дам, это будет считаться покушением на корону?
Авизар только посмеялся.
Очередной крик Маиры — и Нейл вцепился в волосы.
— Котс! Они что, не могут обезболить?!
Щёлк! Щёлк! Благовский посмотрел магоснимки и, довольный, убрал гилайон в карман. Тестимун хмуро следил за ним.
— Ну и на хрена? Тебе-то я что сделал?
— Это на будущее. Чтобы, когда моя жена будет рожать, ты думал, что говоришь.
— А ты жениться собрался?
— Очень может быть.
Мужчины удивлённо переглянулись, но решили расспросить Благовского позднее. Из-за двери донёсся тяжёлый стон. Несколько секунд тишины — и громкий плач.
— Вот это я понимаю, мужик родился! Какой голос! А? — Авизар хлопнул Нейла по плечу и уже серьёзно сказал: — Поздравляю, друг!
Через несколько минут из родового зала выглянула акушерка и разрешила войти. Тестимун дёрнулся и неуверенно замер. Гораций легонько подтолкнул его к двери.
— Иди к ним.
Сглотнув, мужчина переступил порог. Он не сводил глаз с новорожденного, сучащего ножками и ручками. Ребёнка положили Маире на грудь, и он смешно тыкался носиком, маленький, красный, с едва заметным белым пушком на головке.
Сильного страха у Нейла не было, и, когда предложили, он осторожно взял сына на руки. Заглянул в голубые глазки, чувствуя, как осыпаются с души тонны треснувшего льда, а сердце наполняется безграничной любовью к этому маленькому человечку. Он прижался губами к тёплому лобику.