— Что ты несёшь?
— Поздравляю! У тебя почти получилось!
И прежде, чем Нейл успел хоть слово сказать, Маира вылетела из палаты. Он посмотрел на свой гилайон, где продолжало загружаться видео-сообщение.
— Идиотка, — пробурчал мужчина, поправляя напряжённый член в штанах.
Он слышал, как заведующая ходит по отделению, с кем-то говорит. Медсестра, которая занималась выпиской, предупредила, что недавно поступило несколько новеньких. И Тестимун решил подождать: пусть эта мнительная зараза решит свои дела, заодно остынет, успокоится, тогда они и поговорят. Теперь он наконец понял, что тормозило Маиру. Оказывается, дело в том, что все эти дни она ждала от него мести за ту ругань при знакомстве. Вот глупышка!..
Но мужчина так и не дождался свою целительницу: её с другими магистрами вызвал к себе главлекарь.
Совещание затянулось. Впервые Маира была благодарна Альфреду Догану за его заунывные речи: под них хорошо думалось. А подумать было о чём. Естественно, мысли о том, что поцелуй подстроен магом Смерти, никуда не делись. Но к ним прибавились и вполне резонные сомнения. Гилайон Тестимуна мог мигать и по другим причинам. Хотя Маире думалось исключительно плохое, потому что она ждала плохое. Всё это время — с первого до последнего дня — подспудно готовилась к ответке от Тестимуна. Конечно, порой женщина забывала об этом и наслаждалась общением. С Нейлом ей было интересно. Пожалуй, это слово лучше всего подходило их своеобразным отношениям. И вот сегодня тайные страхи наконец выплеснулись.
Вечером женщина была дома: готовила ужин и одновременно натирала дверцы шкафчиков. Хотя накануне домработница навела порядок в квартире, да и мусорить тут было некому. Вскоре кухня блестела, а вот на душе стало совсем мрачно. Разочарование и непонятная обида терзали Маиру. Она и сожалела и не сожалела об этом поцелуе. В один момент была рада, что они с магом не зашли слишком далеко, а в другой — злилась, что не случилось продолжение. Женщина стояла у окна и хмурилась, понимая, что завтра Нейла Тестимуна в четвёртой палате уже не будет. Печать Нуамаза уберут, и все в лечебнице забудут о пациенте в длинном забавном халате…
В дверь громко позвонили. Маира, отбросив кухонное полотенце, пошла открывать. На пороге стоял Нейл Тестимун в деловом костюме и распахнутом пальто, на котором капельками блестел растаявший снег.
— Меня сегодня выписали, так что я больше не твой пациент. Вот мой гилайон, пароль тебе известен. Убедись, что там нет никаких магоснимков, и посмотри входящие сообщения. Утром ты заметила оповещение…
Маг не договорил. Потому что женщина втащила его в квартиру и захлопнула дверь. Запрыгнула на мужчину, обхватив ногами его талию.
— Всё, колдун! Ты попал!
Глава 11
Их головокружительный роман наделал много шума, особенно на первых порах, когда на светских мероприятиях главный министр начал появляться с Маирой Ливиано. Но это ещё не всё! Газеты пестрели магоснимками, на которых лорд Тестимун был среди зрителей на мотогонках или около лечебницы, куда срочно доставили женщину после очередного падения. А прелестная блондинка встряхнула столичный бомонд, напрочь игнорируя модные веяния и полагаясь только на собственный вкус. Пока другие леди порхали в многослойных шифоновых юбках, похожие на пирожные, Маира на Йолльском празднике появилась в прямом платье со шлейфом, сразу же переключив всё внимание на себя. Объявлять её эталоном красоты и элегантности модные критики не спешили, но чувство стиля отметили. Хотя не обошлось и без насмешек и язвительных отзывов от посрамлённых звёзд бомонда. Но основная часть аврейского общества отмалчивалась, помня, кто стоит за спиной Маиры Ливиано, точнее, между её ног. Женщина не читала эти статейки и не смотрела передачи из-за банальной нехватки времени, а Зина позже умело преподносила эту информацию, стараясь подготовить подругу к неприятной критике и смягчить шпильки недоброжелателей.
— Толпа не любит тех, кто на неё не похож, — часто говорила Благоева. — Нужно иметь особое мужество — быть не таким, как все.
Женщина улыбалась, слушая подругу:
— Как хорошо, что я переросла тот возраст, когда мнение толпы являлось для меня значимым.
И это не было враньём или аутотренингом, Маиру действительно не волновала чужая критика. Да, общепринятые нормы поведения и морали она признавала. Женщину интересовало мнение коллег и светил целительского искусства об её профессиональной деятельности. Но вот за модой Маира не стремилась угнаться, давно для себя решив, что вещь должна быть не столько брендовой, сколько подходящей, украшающей человека, а не делающей его смешным.