— Искупления ищешь? — прошипела ему в лицо женщина с бирюзовыми глазами. — Нигде не найдешь! Ни искупления, ни принятия! Оставаться тебе навек перекати-полем!
Руки у нее были красными от крови…
Воспоминание пришло так неожиданно и было таким реалистичным, что Димитрий бы отшатнулся, но сидя в пролетке, только вжался в спинку сиденья.
— Сид? Вам плохо? — влез внимательный Вито. Сыщик мысленно ругнулся. Мальчишка, конечно, бойкий, и может оказаться полезен. Но может и заметить лишнее.
А самое ужасное — он, Димитрий, сам не знает, где это "лишнее". И чем оно ему грозит.
— Нет. — Он ответил резче, чем собирался. — Все в порядке. И не зови меня сидом!
Вито не обиделся. Только кивнул, блестя озорными глазами.
У нисов Бель по меркам провинции был большой довольно богатый дом. Кабинет, в который их проводила молчаливая немолодая служанка, выглядел неожиданно приятно: дорогие вещи присутствовали повсюду, но не бросались в глаза, не было излишней вычурности или бьющего по глазам обилия позолоты. Стоило признать, нис, обустраивавший поместье, имел вкус. Сам хозяин тоже выглядел прилично, одет хоть и дорого, но аккуратно. И неожиданно хорошо сохранился для своих лет: высокий, поджарый, энергичный. Ни выпирающего пуза, ни дряблых щек. Глаза ясные, умные, спокойные, но холодные.
— Драгомир нис Бель. Светлой стороны.
— Здравствуйте. Димитрий Кривз, сыщик.
— У вас ко мне есть вопросы, полагаю?
— Да. Не пропадала ли у вас служанка?
Нис нахмурился.
— Я могу узнать, что случилось? Я, конечно, слышал о нескольких странных случаях в городе, но не думал, что интерес следствия доберется до моего дома.
— Сегодня утром найден труп женщины. Некоторые утверждают, что она служила у вас.
Нис пререкаться не стал, сразу дёрнул колокольчик.
— Ужасное событие. Что ж, сейчас узнаем. Я понимаете ли, таким лично не заведую, для этого есть управляющий и ключница.
Через пару минут в комнату вошла женщина средних лет. Самая обычная прислуга: ни тонкая, ни толстая, ни высокая, ни низкая, лицо круглое, простое, только взгляд — холодный, цепкий.
— Вот, всеми служанками и порядком заведует у нас Луцияна Нежь. Луцияна, это сыщик Димитрий Кривз. Подскажи нам, не пропадали ли в доме служанки?
Женщина скользнула по гостю невыразительным взглядом и вернулась к созерцанию начальства.
— Здравствуйте, почтенный сыщик. Уважаемый нис, нет, никто у нас не пропадал. Все, кто должен был, вышли сегодня на работу.
— А был кто-то, кто не должен? — поинтересовался Кривз.
— Да, двое. Звонка уехала к сестре на свадьбу, но завтра должна вернуться. Ада брала на сегодня выходной.
— Можете описать их внешность?
Женщина описала. Дотошно упоминая все вплоть до родинки на шее. Девица Звонка оказалась неподходящей, слишком молодая. А вот Ада Гарь по описанию подходила.
— А где она живёт?
— Так здесь же, в служебной спальне.
— Кто-нибудь ее сегодня видел?
— Мне это неизвестно. Я — нет.
— Нис Бель, можно ли опросить слуг? И было бы хорошо забрать кого-нибудь для опознания.
Хозяин дома хмурился.
— Да, раз так надо. Но не перепугайте мне прислугу, будьте добры. Луцияна, разберись.
— Будет сделано. Уважаемый нис, разрешите мне самой съездить с сыщиком. Думаю, так будет лучше.
— Да, конечно. Хорошая идея. Так и поступим.
Димитрия провели в людскую, она же столовая для слуг. Луцияна Нежь была неприветлива, строга и все время норовила остаться рядом, грозно сверля суровым взглядом каждого слугу. Димитрию стоило больших усилий выпроводить ее вон. Однако помогло это не сильно.
Служанки и слуги дома Ниса Бель представляли собой людей среднего и пожилого возраста. Из молодежи, видимо, была только отсутствующая Звонка и мальчишки, помогающие на кухне — дети кухарки. Все работники дома отвечали скованно, боялись проронить лишнее слово о семье Ниса. Но некоторые, поняв, что расспрашивают всего лишь об одной из них, расслаблялись. Другие, узнав об этом, наоборот, хмурились сильнее.
Ада Гарь в представлении большинства людей действительно была хорошей женщиной. Отец всего живого мужа у нее забрал ещё в молодости, сын ее рано ушел в подмастерья, а потом, женившись, и вовсе уехал в другой город. Ада ничего своего не имела, жила в доме, где служила, выходные брала редко, заработанное часто тратила на чужих детей. То кухарятам пряников купит, то Звонке ленту, то хозяйке Ильяне тайком книжицу с любовными стихами, которые та страсть как любит.
— Только ее за это по рукам били сильно!
— Аж следы красные были! — наперебой рассказывали мальчишки и вдруг резко замолчали. Переглянулись, понурились. Кривз не торопил, молчал.
— Ну мы это, пшли, что ли… — неуверенно протянул младший.
— Агась, — старший стал слезать со стула.
— А пряники свежие были? — спросил Димитрий. — Вкусные? А то может она вам старые отдавала, ненужные.
Дети забыли о заминке и наперебой стали уверять, что и свежие, и вкусные, и как так вообще можно про тетю Аду, она такая добрая была, одна единственная, кто мог встать на защиту…
И опять молчание.
— Вы это… мы ничего не делали. Не за что нас держать. И мы больше ничего не знаем, — решительно сказал старший, взял младшего за руку и потащил к выходу.
— А нас накажут, да? — шмыгнул носом тот.
— Молчи, и все будет хорошо! — приказал ему брат и дверь выпустила их наружу.
Димитрий задумался. И когда Луцияна впустила следующего слугу, поинтересовался:
— А нельзя ли поговорить с хозяйкой? А то здесь толку не видно.
— С хозяйкой? — удивилась Нежь. — Так она померла давным-давно, Светлого ей пути.
— И что, нис Бель живёт один?
— Нет, с двумя дочерьми.
Очень интересно. То есть дочери хозяйками не считаются?
— А с ними можно поговорить?
— Никак нет. Они дамы впечатлительные. Да и пребывают со вчерашнего дня в постелях из-за болезни.
— А Ада Гарь кому-то из них прислуживала?
Луцияна всем своим видом демонстрировала недовольство разговором.
— Да. Обеим. Хотя считалась служанкой Ильяны.
— А ниса Ильяна — младшая сестра?
— Старшая. Младшая — Ясмина.
— Что ж, жаль. Кто как не хозяйки, могли бы поведать, настолько ли хорошей была ваша Ада Гарь.
Луцияна лишь гордо вздернула подбородок.
— В нашем доме нет ленивых, ворующих, сплетничающих или недобросовестных слуг!
— Вы следите за этим лично?
— Да!
— Тогда такой работой стоит восхититься. Значит, Ада Гарь стала жертвой какого-то злодея. И надо выяснить, с кем она общалась последнее время. Вы не могли бы пригласить конюха? Кажется, он дальний родственник ее мужа?
Луцияне пришлось уйти, опять оставив его наедине со слугой.
Богатый дом с молчаливыми слугами — само по себе не преступление. Но… Всегда есть "но".
Да и слуги все равно бывают разные.
— Да она вообще общительная была. Обходительная женщина. Я вам вот что скажу: захотела б, уехала б отсюда. Но больно дружна с хозяйкой была. Потом всё за дочками ея ходила. Да не… Ох. Я вот вам скажу: она и замуж легко могла выйти. Ее лавочник-то, что с Берёзовой, сукном торгует, звал. Свой бы дом имела! С серебра ела б! А он собой хорош, вдовец. А что два сына, так большие уже. Да и она ещё б вполне могла родить. Да не пошла. Говорит, девочку не могу оставить.
— Девочку? А разве у нее не сын был?
Кухарка отвела глаза. Стала мять толстыми пальцами кристально белый передник.
— Да… Сын… Оговорилася…
— А с хозяйками дружна была?
— Да… Заместо матери почти…
— Я так понял, Ада любила детей, баловала всех подряд, и мальчишек ваших, и девочек хозяйских.