Симпатичные новостройки, несколько старых пакгаузов, пара башен с офисами и громадный приземистый промышленный комплекс, упрятанный за высоченные кирпичные стены с колючей проволокой по верху.
— Это что? — вырвалось у меня. — Местная тюрьма? Тони расхохотался:
— Здесь я работаю.
Отъехав примерно на четверть мили от этих строений, «мерседес» остановился у входа в современное девятиэтажное здание. Мы поднялись на лифте на пятый этаж. Коридор был оклеен невыразительными кремовыми обоями, на полу — нейтрального цвета палас. Мы открыли облицованную шпоном дверь. Водитель протянул каждому из нас по ключу.
— Предоставляю честь тебе, — улыбнулся Тони.
Я отперла дверь и шагнула в небольшую квартирку. Единственная квадратная комната была обставлена в характерном стиле четырехзвездочной гостиницы, окно выходило в пустынный проулок.
— Ну что ж, — пробормотала я, осматриваясь, — хороший стимул поскорее найти дом.
За поиски дома активно взялась Маргарет Кэмпбелл, моя подруга еще со времен колледжа. Когда перед отъездом я позвонила ей из Каира и рассказала, что не только насовсем переезжаю в Лондон, но еще вышла замуж и жду ребенка, она невозмутимо спросила:
— Больше новостей нет?
— Куда уж больше.
— Что ж, здорово, что ты приезжаешь — и поверь мне, этот городок тебе еще полюбится.
— Ты имеешь в виду…
— Ну, конечно, нужно время, чтобы приспособиться — только и всего. Вот что, как только приедете, приходите-ка к нам на обед, и я введу тебя в курс дела. — И надеюсь, что налички у тебя достаточно. Потому что, по сравнению со здешними ценами, в Цюрихе — дешевизна!
Маргарет с семьей обитала в Южном Кенсингтоне, где они занимали трехэтажный дом. Сказать, что у нее было приличное жилье, значит не сказать ничего. Я позвонила ей наутро после нашего приезда в Лондон — и, верная своему слову, она в тот же день пригласила меня на обед. С нашей последней встречи она немного отяжелела, превратилась в солидную даму из тех, что носят элегантные костюмы-двойки и щеголяют в дорогих шарфах фирмы «Гермес». Маргарет отказалась от руководящей должности в «Ситибанке» ради роли матери, а потом переехала в Лондон, куда на два года перевели ее мужа, юриста. Но невзирая на это, она не превратилась в домохозяйку, оставшись все той же острой на язык и верной подругой, какой была и во времена учебы в колледже.
— Чувствую, нам такое вряд ли по карману, — протянула я, осматривая ее жилище.
— Да уж, если бы компания мужа не оплачивала нам ренту — шестьдесят кусков…
— Шестьдесят тысяч фунтов. — переспросила я, не веря своим ушам.
— Ну что ж, это ведь Южный Кен. Черт, да в этом городе однокомнатную квартирку в скромном районе не снять дешевле, чем за тысячу в месяц. Безумие. Но такие уж здесь цены на съемное жилье. Так что вам, ребята, надо постараться поскорее что-то купить.
Мне предстояло приступить к работе в «Пост» лишь через месяц, а оба ребенка Маргарет с утра до вечера были в школе, так что Маргарет объявила, что будет помогать мне подыскивать дом. Тони был этому только рад. Он весьма одобрительно отнесся к идее обзавестись в Лондоне недвижимостью. К тому же, коллеги из «Кроникл» одобряли это решение, приговаривая, что не так страшен черт, как его малюют. Однако, как я вскоре обнаружила, цены даже на самые непритязательные домишки были просто заоблачными. У Тони на счету лежали сто тысяч фунтов — его доля от продажи родительского дома в Эмершеме. Я, откладывая понемногу, скопила за десять лет сумму, равную двадцати тысячам фунтов. Исходя из этого, Маргарет, с энтузиазмом взявшая на себя роль консультанта по недвижимости, повисла на телефоне и вскоре объявила, что наша судьба — район, называемый Патни. Мы катили на юг на ее «БМВ», и она нахваливала свой выбор:
— Там отличный жилищный фонд, комфортабельно, красиво, все под рукой, река рядом, прямая ветка метро до Тауэрского моста… Тони будет удобно добираться до работы. В Патни есть и такие места, за которые просят полтора, а иначе и разговаривать не станут…
— Полтора миллиона?. — уточнила я.
— Не такая уж необычная цена для этого города.
— Ну ясно, в Кенсингтоне или Челси. Но Патни? Это же почти пригород?
— Ближний пригород. Почти в черте города. Да брось ты, отсюда до Гайд-парка всего миль шесть или семь… считай рядышком. И вообще, полтора миллиона запрашивают за здоровенный дом в Западном Патни. А я тебя везу на юг по Лоуэр-Ричмонд-роуд. Милые уютные улочки, спускаются к самой Темзе. Может, сам дом маловат немного — только две спальни, — но можно надстроить мансарду.