— Так иди. Я тебя не задерживаю.
— Ты уже второй раз это говоришь.
Он сложил на прикроватный столик свои гостинцы — газеты и поникшие цветы. Потом еще раз торопливо поцеловал меня в лоб:
— Завтра приду.
— Я надеюсь.
— Я позвоню тебе прямо с утра, а может, даже сумею заскочить к тебе до работы.
Но утром он не позвонил. Когда я позвонила домой в половине девятого, Тони не ответил. Я набрала номер его мобильника, но абонент был недоступен и меня переключили на его голосовую почту. Я оставила короткое сообщение: «Сижу тут, все уже надоело до чертиков, и только думаю — где же ты? И почему не отвечаешь на звонки? Пожалуйста, позвони скорее, мне ведь и впрямь небезразлично, где же мой муж».
Только через два часа зазвонил телефон в палате. Голос Тони звучал нейтрально, как Швейцария:
— Привет. Извини, что до меня нельзя было дозвониться.
— Понимаешь, я позвонила домой в полдевятого, а там никого не было.
— Какой сегодня день?
— Среда.
— А что я делаю каждую среду?
Отвечать было необязательно, потому что он знал, что мне известен ответ: по средам он завтракал с главным редактором. Завтрак в «Савое» всегда начинался в девять. А это означало, что Тони выходил из дому ровно в восемь. Идиотка, идиотка… что ж ты нарываешься на неприятности?
— Прости, — сказала я.
— Ничего страшного. — Его голос звучал холодно, отстраненно. — Как ты себя чувствуешь?
— По-прежнему довольно хреново. Но хотя бы зуд удалось снять, спасибо каламиновой мази.
— Это уже облегчение, полагаю. Когда у вас часы посещения?
— Как раз сейчас.
— Сейчас я должен встретиться с парнем, который отвечает у нас за Африку. Но я могу это отменить.
Тут я подумала: почему же он не сказал мне об этом вчера? И о завтраке с редактором, и об этой встрече? Может, просто не хотел говорить заранее, что не сумеет приехать сегодня утром? Может, эта встреча была только что назначена, учитывая ситуацию в Сьерра-Леоне. А может… о, господи, я не знаю. В этом и состояла все усугубляющаяся проблема с Тони: я не знала. Казалось, он живет за занавесом. Или это меня выводят из равновесия усталость и давление, не говоря уже о холестазе и прочих прелестях, неотделимых отныне от моей дивной беременности? Как бы то ни было, я решила не нагнетать атмосферу из-за того, что он не приедет ко мне прямо сейчас. В конце концов, спешить мне было некуда.
— Не нужно, — ответила я. — Увидимся завтра.
— Ты уверена? — переспросил Тони.
— Я позвоню Маргарет, может, она сумеет ко мне забежать во второй половине дня.
— Тебе что-нибудь принести?
— Возьми чего-нибудь вкусного в «Марксе и Спенсере».
— Я постараюсь прийти пораньше.
— Вот и хорошо.
Разумеется, Маргарет была в больнице уже через полчаса после моего звонка. Увидев меня, она постаралась скрыть свои чувства, но это ей не удалось.
— Я задам только один вопрос, — начала Маргарет.
— Нет, Тони этого не делал.
— Только не вздумай его покрывать.
— Да нет же, честно.
И я рассказала ей всю свою историю, описала нашу чудную перепалку с Хьюзом и то, что я отказалась примкнуть к дружной армии пользователей валиума.
— Вот и молодец, что отказалась от этой дряни, — заявила она. — Если от нее у тебя крыша едет.
— Можешь мне поверить, от этого валиума я стала злобной, как фурия.
— А Тони — как он со всем этим управляется?
— Сугубо по-английски, с полной невозмутимостью. А я тем временем начинаю тихонько паниковать… и не только при мысли о том, что придется три недели валяться на больничной койке: моей газете вряд ли понравится, что я выбыла из строя.
— Но ведь тебя, конечно, не уволят?
— Хочешь, побьемся об заклад? У газеты сейчас туго с деньгами, как и у всех кругом. Ходят упорные слухи о сокращении штатов в зарубежных офисах. И я не сомневаюсь: как только я выйду из строя на несколько месяцев, меня вычеркнут из списков и глазом не моргнут.
— Но, по крайней мере, тебе обязаны выплатить выходное пособие…
— Только не в случае, если я останусь жить в Лондоне.
— Ты торопишься с выводами.
— Да нет, просто, будучи типичной американкой, я реалистично смотрю на вещи. И еще я думаю о том, что после окончания ремонта и выплаты ипотечного кредита денег останется совсем немного.
— Ну хорошо, тогда позволь мне немного облегчить тебе больничную жизнь. Давай-ка я оплачу одноместную палату на ближайшие пару недель.
— А здесь это возможно?
— Я так делала, когда рожала своих детей. Это даже не очень дорого. Не больше сорока фунтов за ночь.