— Я же «фейс», забыл? Мы — фейсы — такие. Пробиваем всю инфу про интересующего персонажа! — посмеиваясь.
— Да ты не меньше, как замуж за меня собралась! — подшучиваю в ответ.
На самом деле растекаюсь лужей от удовольствия, что моей персоне уделено столько внимания.
— Возьмешь? — пытливо.
— Пойдешь? — также пытливо спрашиваю я.
Наклоняется к моему уху:
— Если своим стволом владеешь не хуже, серьезно подумаю.
— Вот это уже разумный взрослый разговор. Объявляю тест-драйв! — притягиваю ее за ремень ближе.
Выстрелы прекращаются.
— …Товарищ полковник, учебные стрельбы… — слышу обрывки чьей-то речи, замечая, как нахмуривается Диляра. — … Кого-то конкретного, Виктор Алексеевич?
Дядька?…
— Я скоро вернусь, — вдруг дергается она от меня.
— Да нормально все, перестань, — удерживаю ее за руку, вылетая из-за перегородки следом за ней. — Ты чего напряглась-то так? Ты же хотела в его отдел. Так ты наоборот больше отсвечивай, зачем убегаешь?
Краска бросается ей в лицо, часто и нервно дышит.
— Да что с тобой? — недоумеваю я. — Конфликт у тебя с ним, что ли?
Дядька недовольно смотрит на наши невнятные разборки в нескольких метрах от него.
— Да нет, — обмахивает лицо руками, — просто голова заболела резко.
Сдергивает с косы черную резинку и быстро распускает волосы.
— Вот так уже лучше!
Черты ее лица с чуть вьющейся роскошной копной сразу же становятся мягче.
— Капитан Зольников! — окликает меня дядька.
Подхожу к нему.
— Да, товарищ полковник…
И мы оба наблюдаем за тем, как в этот же момент Диляра смывается.
— Ты чего устроил тут? — снижает он голос. — Что за тисканья?
— Извините, товарищ полковник, но у лейтенанта Владо резко заболела голова, стало нехорошо, — привираю я немного на ходу. — Побоялся отпускать одну…
— Голова? — тревожно. — Голова — это плохо. Ладно, свободен, капитан.
Он уходит в ту же сторону, куда сбежала Диляра. Достаю телефон, набираю ей:
«Я вечером заеду?»
Прочитано. Тишина…
Глава 11
Плохой мальчик
Ее телефон выключен, я жду Диляру возле дома в машине. Подмывает подняться. Квартиры, правда, не знаю. Узнать несложно. Можно позвонить братьям или дядьке, и они пробьют по своим каналам.
Но вроде как некрасиво…
Четыре часа уже недоступна. Очень надеюсь, что ничего не случилось. Но в груди тревожно и горячо. Что-то дернуло ее там, в тире… Я сделал что-то не то? Вроде как ее все прикалывало. Не может же она позволять мне такие смелые движения, а потом тупо динамить? Какой в этом смысл?
Куда ты пропала, кошка моя? У тебя все хорошо? Если нет, то я хотел бы помочь.
Ее тачка стоит около подъезда. Значит, дома? Мой взгляд скользит по окнам квартир того подъезда, из которого она выходила. Открываю окно, прикуриваю сигарету, поглядывая в телефон. Торможу очередной порыв — написать ей. Там и так парочка сообщений от меня. Хочу, чтобы она среагировала на них. Пацан я, что ли, в пустоту написывать?
«В сети», — сообщает мне телефон. Сердце чувствительно вздрагивает, и кровь бьет в голову.
«Прочитано».
Но я жду. Пять минут, десять, пятнадцать… А я бы перезвонил сразу же. И от этого мне еще горячее. В груди все сжимается в неприятный комок.
«Ну… Давай!» — бормочу я, глядя на ее скорпиончика.
Набрать? С раздражением бросаю телефон на соседнее сиденье. Пальцы нервно выстукивают по рулю дробь. Я слишком газую? Но ее же прикалывает, это очевидно! Что за динамо?…
И когда я практически решаюсь позвонить, рядом с ее машиной паркуется еще одна тачка. Мгновенно прихожу в тонус. Еще даже до того, как в машине включается свет, я уже шестым чувством ловлю, что это она. На пассажирском сиденье. За рулем какой-то кент.
Ммм… Понятно. Морду разбить — это слишком по-пацански? Но мышцы каменеют.
Ты же мне сказала, что нет у тебя никого…
Смотрю с ревностью в их лобовое. У меня свет в тачке не горит, и меня не видно.
Его борзая рука тянется в направлении ее лица. В моей голове эта сцена мгновенно заканчивается тем, что он подхватывает ее ладонью за шею и притягивает ближе для поцелуя. И я вылетаю из тачки. Мне в ней резко становится тесно! Неожиданно сильно и больно меня колбасит от происходящего!
Но Диляра тоже вылетает из машины. Это все метрах в семи от меня, и пока она меня не видит. Мужик выходит тоже.
— Диляра, постой! — встает он у нее на дороге.
— Суров, я же тебе все сказала уже. Классный ты… Но — нет. Грузовик с пряниками поехал дальше.