Выбрать главу

- Федосья Федоркова, - ответила мумия.

- Как?! - взвился я со стола.

- Федоркова, Федосья Федоровна.

- Так это ты... это вы - Федосик?! Федя-мышь?

- Федя-мышь - это мой папа, - проворковала мумия. - А Федосик... Так он называл меня ласково. - Мумия всхлипнула.

- Еще и папа?! - схватился я за голову. Вот это прокол! Позор на мою лохматую шевелюру! Кого же я ловил все эти годы?! Я трагически выдавил: - Сколько же вас всего, Федосиков, Бэтфедов, Федорковых, так-то и растак?

- Неприлично ругаться при даме, - совершенно справедливо заметила Федосья. А потом вздохнула и ответила: - Осталась я теперь одна... Папа погиб два года назад, упал в черную дыру...

- Как это упал? - опешил я.

- Очень просто: выпил, уснул, яхта сбилась с курса...

- А капитан?!

- Тоже выпил, уснул...

- А штурман?..

- Все выпили и уснули! - Федосья сверкнула влажными глазками, и я понял, что пропал... Я влюбился по уши в одни лишь сердитые эти глаза! И губы...

Кстати, а как там все остальное?

- Хозяин, освободите ее всю! - крикнул я пауку и остолбенел... Паук сотрясался в беззвучных рыданиях! Нет, кое-что он все-таки произносил... Я прислушался.

- Все... - хлюпал паук. - Все уснули! Все... - воздел он к потолку сабельки, - все  выпили! Какое горе... Какая трагедия!

- Слушай, друг, - опустил я руку на одно из плеч трактирщика. - Тебе тоже не мешало бы выпить. Для тебя-то спирт - яд?

- Лекарство... - всхлипнул паук и вмиг осушил предназначавшуюся мне пробирку.

Ему заметно полегчало. Вновь над паутинным свертком замелькали лапы-сабельки.

 

- Послушай, но как?! - говорил я другу-пауку, обняв его за столько плеч, сколько сумел ухватить. - Как ты мог сказать, что она, - я пьяно улыбнулся Федосику, - что она - мой близнец, мой клон?

Мы сидели втроем за самым широким столиком «Еды внутрь». Федосья - вся, целиком, - оказалась еще прекраснее, чем ее глаза и губы в отдельности. Мы пили разбавленный спирт (пили мы с пауком, Федосик лишь пригубливала), закусывая бурой массой, оказавшейся на удивление вкусной (закусывали мы с Федосьей, паук лишь смотрел на нас и облизывался (?!)).

- А вы и есть близнецы... - заплетающимся языком (или что там у него) гундосил паук. - Вас не различить! Две руки, две ноги, голова...

- Но мы ведь совсем не похожи! - не унимался я.

- Миша, - промурлыкала Федосья (меня, кстати, Мишей зовут - Мурзиков Михаил Матвеевич, с вашего позволения), - да мы для них, как две капли воды.

- Ничего ведь общего нет! - Я не привык сдаваться без боя.

- Ой, не скажи! - защебетала Федосик. - Вот ответь, что общего между Моной Лизой и раздавленным тараканом?

- Оба, наверное, вкусные... - икнул паук. Я ткнул его в бок локтем и поморщился:

- Ничего!

- А я нашла как минимум две общие черты и выиграла, кстати, тысячу астриков! Во-первых, они уже дохлые, а во-вторых - они плоские.

- М-да, - почесал я затылок. - Действительно... Но мы-то все равно с тобой разные!

- Какой ты упрямый, - нахмурилась Федосьюшка, отчего стала еще краше. - Да мы для негуманоидов все - на одно лицо!

- Как они для нас? - стало доходить до меня.

- Конечно. В пределах одного вида, разумеется. Ты можешь отличить одного местного «таракана» от другого?

- Так вот почему полицейские набросились на меня! - Я почти протрезвел. - Они приняли меня за тебя! Чем же ты им насолила?

Федосья потупилась, покраснела.

- Да так, - пробубнила она. - Ничего особенного... Организовала инвестиционный фонд «ФФФ», предложила сдавать деньги... Через один оборот планеты обещала триста процентов дивидендов.

- Так у нас никто не доживет, пока Шмяккк один оборот вокруг Грохххла сделает! - вскинул поникшую было голову паук. - Медленно крутится, зараза...

- На этом-то я и прокололась... - вздохнула Федосья. - Кто ж знал!.. Но все равно ведь сдавали, все причем. И, заметь, сугубо добровольно! - Она с вызовом глянула на меня.

- Но почему именно в полиции?!

- Во-первых, там безопасней. Во-вторых... - Тут Федосьюшка вновь покраснела и опустила глаза. - Во-вторых, я привыкла, что в полиции служат особо... - Федосик похлопала длинными ресницами и, просветлев вдруг, закончила: - ...одаренные люди. Ну, и прочие пресмыкающиеся и гады... - Тут я нахмурился и строго зыркнул на возлюбленную, но она сделала невинные глазки и продолжила фразу: - ...в данном конкретном случае!

Наш друг-паук вдруг завозился, завертел головой, словно прислушиваясь к чему-то. Он и прислушивался - к важному сообщению в инфополе. Все шестнадцать глазок нашего нового друга забегали, замигали, выдавая крайнюю степень волнения. Послушав еще, паук зажмурил вдруг все глазки разом и жалобно заверещал:

- Ой-ей-ей-ей!

- Что там? Говори! - в унисон крикнули мы с Федосьей, не имеющие доступа в инфосеть.