Глава 12
Я глубоко вздохнула:
— Кажется, я уже знаю, что было дальше.
— Если бы я тогда тоже мог об этом знать. Вместо этого я рассказал тем троим, после того как они, так сказать, на официальном уровне подтвердили мой особый статус, что мне много раз удавалось вечером выключить телекинетически свет в своей комнате, если я концентрировался на переключателе. Это привело их в полное восхищение, а я, маленький подлец, а именно таким я тогда и был, радовался, что заполучил новых обожателей. — Арманд потер виски, как будто воспоминания сидели именно там и причиняли ему боль. — Но они не остановились на том, чтобы просто мной восхищаться. Напротив, они кинулись к моим родителям и стали их уговаривать отдать меня в интернат для парапсихологически одаренных детей. Они сказали, что мне будут платить стипендию. Родители, разумеется, согласились.
— А что ты? Это звучит так, как будто тебя вообще не спрашивали, — удивилась я.
— Нет, спрашивали. Я сначала не хотел ехать, но меня все так долго уговаривали, что я все-таки согласился. Возможно, в Германии сейчас такого нет, но во Франции это крайне важно, попасть в хорошую школу. Вы только послушайте — стипендия! — он грустно засмеялся. — Разумеется, в действительности это была вовсе не школа, а замаскированное название института по изучению парапсихологических явлений.
— Но ведь твои родители наверняка тебя навещали, видели, как ты живешь и все такое — разве они ничего не заметили?
Арманд задумчиво смотрел по сторонам; казалось, он подбирал нужные слова.
— Я тебе рассказал, как они там в институте обвели меня вокруг пальца. Когда тебя в десять лет называют месье Дюпре… Я прямо-таки раздувался от гордости. Дело дошло до того, что я с теми объединился против своих родителей! Я настолько впитал в себя эту идею своей собственной значимости и значимости моей работы в институте для Франции, для Европы, ах, что там, — для всего мира, что я вместе с теми агентами — то есть моими охранниками — всерьез размышлял о том, как бы изобразить перед моими родителями, когда они приедут меня навестить, самый обыкновенный интернат.
— Нет! — вырвалось у меня. — Это же гадко!
— Самое забавное во всем этом то, что тогда, по сравнению с тем, что я умею сейчас, я обладал весьма слабыми телекинетическими способностями. Я практически еще ничего не мог. Но в институте у них уже был опыт работы с телекинетами. Они мучили меня бесконечными тренингами, которые отнимали очень много сил и к тому же были смертельно скучными. Мои рассуждения о духах и астральных лучах только вызывали у сотрудников института улыбку, и моих доводов о том, что я «медиально истощен», никто не слушал. Они каждую неделю по нескольку часов проводили мне компьютерную томографию, и, я думаю, на моем теле не осталось ни одного места, куда бы они ни втыкали мне свои иголки. Меня пичкали всевозможными лекарствами, потому что им, видите ли, нужно было выяснить, как различные препараты влияют на мои телекинетические способности…
— Да, такое бывает? Препарат, который воздействует на телекинетический дар?
— Конечно. Самый простой из них — алкоголь. В первый раз меня напоили в двенадцать лет. И тут выяснилось, что когда я пьян, телекинетия не работает. Большое открытие. — Его передернуло. — Но они, разумеется, искали средство, которое усиливает телекинетические способности. Или даже порождает их. Но в этой области, насколько я знаю, они ничего не добились.