Но Меллорз уже взял инициативу в свои руки.
— Поднимемся ко мне, ребята, — предложил он. — У меня найдется бутылочка-другая. Там и поговорим. Кстати, Джон, я хочу, чтобы ты взглянул кое на какие бумаги.
Извинившись перед друзьями, Меллорз увел нас в свой номер.
Не успела за нами закрыться дверь, как Пабло начал свою примирительную речь. Он, видимо, мысленно уже подготовил ее. Хмель придал ему уверенности. Я оглянулся вокруг. Доринды в номере не было.
— Уолл, я призываю всех нас быть разумными в этом деле, — решительно произнес Пабло. — Мы наговорили друг другу немало резких слов сегодня утром, и я сожалею об этом.
Меллорз тяжело плюхнулся на кровать.
— Я тоже сожалею, Пабло. Давай позабудем об этом, а?
— Когда ты предлагаешь забыть, что именно ты имеешь в виду, Уолл? — насторожился Пабло.
— Все неприятности. Забудь о них.
— И твой иск тоже?
— Послушай, Пабло, я говорю о неприятных разговорах. Иск — совсем другое дело, здесь ничего неприятного нет. Это бизнес, настоящий честный бизнес. Не хочешь ли ты все начать сначала?
— Именно за этим я и пришел. Лицо Меллорза стало жестким.
— Тогда ты напрасно тратишь время. Я изложил тебе мою позицию. Я дал тебе день, чтобы ты подумал. Иначе я предъявлю иск на сумму, равную половине стоимости твоих яхт. Запомни, в этом городе закон будет на моей стороне.
Только тут до меня дошло, что означает иск Меллорза. Я получу лишь половину своих комиссионных.
— Может, мы это еще раз обсудим, Уолл? Иск, как я понимаю, главным образом основан на том, что спасательная буксировка яхт осуществлялась мной, а я являюсь вашим сотрудником, не так ли? — не сдержался я и вдруг заметил, что в ярости сжимаю кулаки. — Однако нет никаких документов, подтверждающих, что вы мой хозяин. У нас с вами нет контракта, — наконец выпалил я.
Меллорз внимательно посмотрел на меня.
— Верно, совершенно верно, Джон. А теперь, джентльмены, прошу вас покинуть мой номер. Мне больше нечего вам сказать. Когда мы уходили, он уже поднимал трубку видеотелефона.
— Спасибо, Джон, — поблагодарил меня Пабло в коридоре. — Только ты напрасно рисковал. Даже если ты попытаешься опровергнуть его ложь, он найдет сколько угодно свидетелей. Недаром он был так разговорчив с зеваками на причале и все подробно рассказал им. Теперь, чего доброго, он уволит тебя.
Я и сам подумал об этом и с горечью вспомнил, сколько месяцев я бесплатно работал на Меллорза. И мне было чертовски жаль одураченного и ограбленного Пабло.
Будь у меня пистолет, я всадил бы этому мошеннику пулю в живот и с удовольствием смотрел, как он медленно умирает. Пабло прав, считая, что несчастный случай решил бы все проблемы. Разумеется, если бы это сошло нам с рук…
Последняя мысль немного отрезвила меня. Я взял Пабло за рукав.
— Мне кажется, нам не мешает выпить, — заключил я.
Я проснулся от мучительной головной боли и, взглянув на часы, не поверил, что уже за полдень. Возможно, я вернулся на яхту под утро, ибо вспомнил, как блуждал по скалам, смотрел вниз на серебряную пену прибоя и боролся с желанием кинуться в волны. Я помнил — позже — лицо бармена: как он осуждающе качал головой, а еще — как от меня шарахались прохожие.
Кое-как я сполз с койки, оделся. Прошел час. Не выдержав, я отправился в город. Мне надо было выпить.
Бармен в «Уотерменс-Армс» встретил меня настороженно.
— Как ваше самочувствие, мистер Мэйн? — справился он.
Я что-то буркнул в ответ и тут же у стойки залпом проглотил двойную порцию виски. Второй стакан я выпил уже за столиком.
Окинув взглядом зал и редких посетителей, я с раздражением подумал: «До чего же они скучны, как и мир, в котором живут». Мысль о других мирах я тут же подавил. И заказал еще виски.
Я думал о моей Сюзанне, которой уже нет в живых. Как она говорила: история все «уравняет». Судьбы людей в других мирах очень схожи. Я представил, как сейчас где-то умирают Сюзанны, или уже умерли, или должны еще умереть. И никаких отклонений. Счет должен быть равным.
Шестьсот человек погибло в авиакатастрофе в мире А, столько же погибнет в мире Б, В, Г, Д и так далее. И здесь ничего нельзя поделать. Люди будут умирать, как будут умирать и Сюзанны…
И вдруг я вспомнил ту, другую Сюзанну — из моего мира.
Не допив виски, я сел в машину и погнал ее к станции. Пошел дождь, как и предсказывалось в сводке погоды, видимость ухудшилась. Я был сильно пьян, но доехал благополучно.
У ворот я назвал часовому свое имя.
— Мне нужно видеть Страттона, немедленно, — потребовал я тоном, не допускающим возражений.
«Держись подальше от Билла Страттона», — предупреждала меня Сюзанна.
— Посторонние не допускаются, — ответил часовой, для безопасности отгороженный от посетителей решеткой. Но я уже успел заметить Страттона в окне.
Я окликнул его. Он, взглянув в моем направлении, нахмурился. Он не узнал меня, ибо видел лишь однажды. Я снова крикнул, и он открыл окно, косясь на дождь.
— Что вам надо? — недовольно спросил он.
— Где Сюзанна?
— Какая Сюзанна, черт побери, и кто вы такой? Это секретный объект.
— Если вы не выслушаете меня, — закричал я изо всех сил, — Сюзанна умрет!
Наконец до него дошло. Через минуту, запыхавшийся, он уже был у ворот.
— Будет лучше, если вы мне тотчас же все объясните, — решительно потребовал он.
Я рассказал все. Надо отдать должное Биллу Страттону — он сразу все понял и не выказал удивления, когда узнал, что в одном из параллельных миров проводятся аналогичные эксперименты.
— Наш сегодняшний эксперимент уже закончен, — мрачно сообщил он. — Я жду возвращения Сюзанны. Она уехала на вездеходе.
Мы подождали еще несколько минут, а затем отправились на поиски врача станции. Прихватив с собой необходимые медикаменты и баллоны с кислородом, мы отправились в Бухту Морских Звезд. Небо освещали предгрозовые всполохи, над нами висела тяжелая дождевая туча. Страттон казался постаревшим и, видимо, был сильно напуган.
Мы ехали очень быстро и вскоре увидели белые камни разрушенной хижины и два дерева. Ствол одного из них был расколот пополам, словно рассеченный гигантским колуном. На мокрой траве лежала девушка.
Врач нагнулся над ней и вскоре, вытирая капли дождя с лица, произнес:
— Мне очень жаль.
Страттон сам отнес тело Сюзанны в машину.
Оставив доктора за старшего на станции, я увез Страттона к себе на яхту. Это лучшее, что я мог сделать для него.
Он попытался было произнести что-то в свое оправдание.
— Мы вынуждены были посылать ее, ты понимаешь? Она не должна была выходить из своего круга. Мы просто хотели с ее помощью установить контакты… Она была такой красивой… — растерянно и печально закончил он.
— Ну и что, кто-нибудь установил с ней контакт? — спросил я, хотя знал ответ.
— Нет, — ответил Страттон. — Это оказалось чертовски трудно. — Он был уже пьян, поэтому говорил медленно, с трудом подбирая слова. — Не всякий мог увидеть Сюзанну и войти в ее круг.
Я тоже был пьян. Мне казалось, что в этом состоянии я пребываю вот уже несколько дней.
— Я знаю, — ответил я.
— Кто же это сделал? — спросил Страттон.
— Я.
Дождь барабанил по крыше каюты. Страттон смотрел на меня странно неподвижным взглядом. Я думал — неужели он ревнует? Меня любила другая Сюзанна. Его Сюзанна была похожа на мою, но не во всем. Яхта легонько покачивалась на волнах.
— Ты живешь взаймы, Мэйн, — вдруг буркнул Страттон.
— И живу так уже несколько дней, — согласился я. Теперь мне было все равно. Мы не смогли спасти его Сюзанну. Она была обречена, как только умерла моя. Их пути были параллельными. Девушки мертвы. Миры же бесконечны…
Моя Сюзанна все твердила: так мало, так мало времени…
Она говорила не о себе. Она имела в виду меня.
Двойники не могут существовать в одном мире одновременно. Я смог войти в мир Сюзанны. Значит, мой двойник в ее мире умер, и она знала об этом.