— Отсутствие результата — тоже результат, — утешил Томах Богдановa, когда усталые они вернулись на корабль.
— Но первый груз исчез, — произнес тот отсутствующим тоном. — Куда? Кто его принял?
— Кто-нибудь принял. Надо просто обследовать все звезды этой области в радиусе пятидесяти парсеков — это предел для прямой ТФ-связи на тех частотах, которые мы используем.
— Гениально! В радиусе пятидесяти парсеков тысячи звезд!
— Ну что ж, — не сдавался Станислав, — тогда мы пошлем сообщение по всей Галактике — верните, мол, наши грузы!
Богданов невольно улыбнулся.
— Разве что.
— Я пошутил.
— А я нет. Идея неплохая. Кстати, от всего нашего копания на станции у меня осталось нехорошее чувство, будто мы что-то упустили из виду.
— Не из-за тайны ли «звезды Ромашина»? Ведь мы так и не установили, что это такое и по какой причине возникло. Знаем только, что доработчики здесь ни при чем.
— Может быть, есть смысл еще раз замерить параметры среды в этой точке? Но будет ли результат?
Томах пожал плечами.
— Филипп замерял, я, ты тоже. Конечно, придется проверить еще раз, что нам остается? Твое мнение о Филиппе?
— Хороший парень. Правда, выдержки маловато, да и вяловатый он не по возрасту, но это дело поправимое, со временем из него мог бы получиться…
— Ну-ну, договаривай.
— Что договаривать? Я ведь тебя знаю, неспроста ты заостряешь на нем внимание так?
— Да. — Томах остался серьезным. — Выдержка — это наживное, и вялость жизненной позиции — дело поправимое. По моему мнению, он находка для Службы, только не знает об этом. Что скажешь?
— Поживем — увидим. Прежде всего надо получить его согласие, а я вижу, что он не хочет бросать свою работу в бюро Травицкого.
Спустя двое суток «Тиртханкар» подходил ко второму ТФ-ретранслятору, с которого не прошел груз к планетам звезды гамма Суинберна. Но и там людей ждало разочарование: станция работала в пределах нормы, никаких следов вмешательства посторонних сил в ее работу не нашлось. Кроме одного: «звезда Ромашина» сияла и там, не связанная ни с одним источником энергии, никоим образом не действующая на приборы, не проявляющая никаких других свойств, кроме ритмичной пульсации спектра излучения.
Передав на Землю неутешительную информацию, Тектуманидзе неожиданно получил приказ следовать к Кохабу — бете Малой Медведицы, возле которой на планете Шемали начала недавно работать первая, «квартирьерская», как их называли, экспедиция.
Двести девяносто парсеков — сто восемьдесят от Солнца и сто десять от Солнца к Кохабу — «Тиртханкар» преодолел за трое суток.
Еще через сутки карантина Филипп ступил на почву Шемали, слегка оглушенный избытком впечатлений и астрономическими расстояниями, которые преодолел вопреки своим желаниям. Его уже перестала удивлять «безумная» щедрость Земли в отношении снабжения спейсеров аварийно-спасательной службы энергией, ибо он понял — делается все это ради той же Земли, ради ее повелителей, покинувших колыбель и углубившихся в безмерное поле тьмы космоса.
Вокруг Шемали вращалась одна базовая орбитальная станция, на которой недавно вступила в строй стационарная линия метро. С включением ее в рабочий режим вопрос доставки научных материалов на Землю превращался в совсем простую операцию, несмотря на колоссальные расстояния в десятки парсеков.
За время карантина Филипп познакомился с настройщиками, такими же, как и он, выпускниками Рязанского института ТФ-связи, и помог им в калибровке главной антенны, за что получил благодарность руководителя группы.
Спуск на планету происходил стандартно, как и возвращение на Землю с ее орбитальных лабораторий, оранжерей и космодромов — по каналу орбитального лифта, соединяющего станцию с пунктом приема на планете. Единственное, что отличало здесь операцию спуска, — одевание компенсационного костюма.
Филиппа пригласили в цилиндрический бокс, на минуту подключили к блоку медико-биологической изотермии для замера физических и физиологических параметров тела, всунули в рот мундштук, надели на глаза телескопические очки, а на уши аудиофоны и впихнули голого в странную черную массу, заполняющую бак без крышки. Из бака Филипп вылез в черном «трико», облегающем тело от макушки до пят. В таком наряде спасателям предстояло пребывать на планете неопределенное время, отведенное для решения новой задачи — какой, об этом знал пока один Тектуманидзе.
Филипп с любопытством опробовал странную одежду. К его удивлению, она ничуть не стесняла движения, была легкой и вызывала удивительное чувство силы. Томах, похожий на черта, как и остальные, отсмеявшись, пояснил: