Холланд убрал часы в карман и пошел искать раздевалку, поскольку с первого раза не очень хорошо запомнил дорогу.
Как и следовало ожидать, он все-таки заблудился, но ему помог Позитрон, который в ожидании скорого награждения был сама любезность и довез Джека до раздевалки на электрокаре.
— Ну, конечно, такой человек может прибыть только на личном автомобиле! — воскликнул Байрон, уже облаченный в полный комплект спецодежды.
Махнув на прощанье рукой, Позитрон укатил по своим делам, а Джек поспешил в раздевалку.
— А я уже подумал, что ты решил установить рекорд по пребыванию на должности младшего дерьмососа, — поделился Док.
— А какой рекорд был до этого момента? — спросил Джек, застегивая «молнию» комбинезона.
— Три дня, пять часов и тридцать две минуты.
— Откуда такая точность?
— Шланг высокого давления лопнул, и струя субстанции ударила прямо в моего напарника. С его часов сорвало стекло, и они встали, навечно зафиксировав момент, когда тот парень сказал себе: «Баста, лучше смерть от голода, чем подневольный труд безвестного ассенизатора».
— И ушел?
— Только его и видели.
— Кстати, о часах, — вспомнил Джек.
— Эй, ты не так надел очки. Вот так надо. — Док помог Холланду подтянуть ремешок, и после этого напарники отправились за своей бочкой.
— Так ты украл часы или нет? — неожиданно спросил Байрон.
— Почему сразу украл? — удивился Джек.
— Но не в магазине же купил?
— Мне подарили.
— Кто подарил? Кто подарил тебе часы? Тебе — человеку, который живет в этом городе только три дня. Небось мне бы не подарили. Кто поможет несчастному доктору философии, особенно если он черный? Расовая дискриминация — однозначно.
Бочка оказалась на прежнем месте. Байрон приподнял ее за раму и приказал Джеку покрутить колеса, чтобы проверить ход. Как выяснилось, одно колесо звучало не так, как должно было звучать.
— А мне кажется, что все нормально.
— Это естественно — ты еще новичок. Слушай внимательно, я тебе сейчас все объясню. Если колесо издает звук «шисс-шисс», это нормально, но если вдруг «жжу-жжу», то дело плохо. Подшипник полетел.
— И что, будем менять подшипник?
— Еще чего. Это дело дежурного механика. Мы только известим его о состоянии ходовой части, а он, естественно, пошлет нас подальше, и тогда мы со спокойной совестью пойдем продолжать работать.
— Ну и какой во всем этом смысл? — не понял Джек.
— Смысл в спокойной совести, коллега.
— А-а, понял.
— Я рад, — кивнул Байрон и, словно для самого себя, добавил: — Одно слово — пилот: выпивка, бабы, покер.
— Ну что, можно опускать шасси?
— Конечно, или ты думал, что тебе за это будут деньги платить?
Джек опустил бочку, и напарники покатили ее к месту работы.
На сегодня первым числился причал номер двенадцать, где стояло судно пилота Ника Декслера. Байрон считал его своим другом и не упускал случая завести приятную беседу.
— Привет, Бэри, — махнул рукой Декслер, когда ассенизаторы остановили свою бочку напротив кормы судна.
— Привет, Ник. — Байрон снял перчатку и пожал Декслеру руку. Затем прошел на корабль, толкнул дверь туалета и спросил: — Ну что тут у вас?
— Да что и обычно.
— Так я и думал, — огорченно кивнул Байрон.
— Ну, так ты берешь?
— А что мне остается? Джек, тащи сюда шланг. Холланд размотал шланг высокого давления и протиснулся с ним в маленькое помещение.
— Познакомься, Ник. Это Джек Холланд. Он тоже пилот, но пока что пилотирует мою бочку.
— Понятно, — кивнул Декслер. — Но ничего, Джек, не горюй. От бочки до уиндера рукой подать.
— Спасибо на добром слове, сэр, но где тут у вас сливной узел?
Чтобы не мешать Джеку, Ник и Байрон вышли на причал. Они обменялись последними новостями, а когда Холланд присоединил штуцер, Док крикнул:
— Выходи, Джек, узел здесь нормальный и держать его не нужно! — С этими словами Док включил насос.
Бочка завибрировала, и разговаривать рядом с ней стало невозможно. Пришлось отойти к соседнему причалу, где Байрон неожиданно устроил Холланду допрос:
— Так кто подарил тебе часы, Джек?
— Старик один, — неохотно ответил Джек. Ему не хотелось ничего рассказывать при незнакомом человеке.
— Ника не бойся. Он свой и тебя не выдаст.
— Я же говорю, какой-то незнакомый старик отдал мне эти часы.
— Вот это да! — покачал головой Байрон. — Он что-нибудь сказал, это добренький старикашка?