— Так ведь это, наверное, днём было, — заметил Цимбаларь. — А тут глухая ночь. Особо не пошалишь.
— Но и молодежь нынче совсем другая пошла, — резонно возразил участковый. — Предприимчивая. На ходу подмётки режут.
— Тогда объясните мне, почему на месте взрыва не было обнаружено никаких следов снаряда или мины?
— Ну, не знаю… Тут в сорок четвертом году танковая дивизия «Викинг» дралась. А у них командирские машины стреляли термитными снарядами. Эти дотла сгорали, даже золы не оставалось.
— Термитный снаряд обязательно повредил бы рельсы. А там, — Цимбаларь махнул рукой на северо-восток, в сторону неведомого ему Острова, — только щебень разворотило.
— Кто может знать, как поведёт себя термитный снаряд, полвека пролежавший в сырой земле?
— Тоже логично… Вы-то сами никаких соображений по поводу взрыва не имеете?
— Будто бы мне других хлопот мало! — Участковый хотел сплюнуть, но постеснялся столичного гостя. — За мной сейчас девятнадцать заявлений числится. И по всем поджимают сроки, и все стоят на контроле в прокуратуре. А сегодня с утра новый сюрпризец подбросили! Стали пограничники осматривать контейнер, следовавший из Японии в Швецию, а он вскрыт. Пропало полсотни новейших телевизоров. Их где угодно могли украсть. Хоть во Владивостоке, хоть в Хабаровске, хоть в Москве. А искать поручено мне. Хорошо ещё, что один телевизор из той же серии мне в качестве вещдока выделили. Правда, начальник грозится отобрать.
— Сочувствую… Вы на месте происшествия были?
— Никто не вызывал. Понаехали тут разные. Из Пскова, из Питера. На машинах, на автобусах. Даже вертолёт над полотном летал. Всё что-то измеряли да фотографировали.
— Вас, значит, по этому делу не допрашивали?
— Обошлось. — Довольная улыбка промелькнула на лице участкового.
— Странно… Скажите, кто первым известил о взрыве? Очевидцы, спасатели, путейцы?
— Из дорожной будки посибеевская баба позвонила. У них там для всяких экстренных случаев подстанционная связь имеется.
— Вы в ту ночь зарево видели?
— Не довелось. Спал с устатку. — Участковый доверительно подмигнул Цимбаларю.
— А что за человек этот Посибеев? Слышать о нём мне уже доводилось.
— Человек как человек. Тут почти все такие. Пьёт не в свою меру, но дело знает. Я с ним особых хлопот пока не имел.
— Говорят, не пошёл он на контакт со следователями. Скрывает что-то.
— Да нечего ему скрывать! — В словах участкового звучала непоколебимая уверенность. — Может, нёс с собой что-нибудь ворованное, потому и молчит.
— Как бы мне с ним повидаться?
— Нет ничего проще. Скоро в сторону Острова маневровый пойдет. Вы погуляйте часок поблизости, а я скажу машинисту, чтобы он возле посибеевской будки скорость сбавил… Только не говорите там, что вы из милиции. Он хоть и алкаш, но человеческий подход любит. С ним сдружиться надо. А на почве чего, сами должны понимать.
— Понимаю, — кивнул Цимбаларь.
— Только бабы его остерегайтесь. Она на мужиков дюже падкая. Посибеева напоит и шурует с первым встречным, аж крыша на будке трясётся. За это и на орехи частенько получает. От синяков чёрная ходит, как негритянка.
— Она хоть симпатичная? — без всякой задней мысли поинтересовался Цимбаларь.
— Хуже каракатицы, но завлекать нашего брата умеет. Короче, колдунья.
— Учту на всякий случай.
Поняв, что разговор идёт на убыль, участковый вдруг задал встречный вопрос:
— А вам-то в этом взрыве какой интерес? Если не секрет, конечно…
— Секрет, но коллеге шепну на ушко. Есть сведения, что на железнодорожных путях приземлилась летающая тарелка, заразившая Посибеева личинкой инопланетного чудовища, которое должно вылупиться через два-три месяца. В этом случае на судьбе рода человеческого можно будет поставить крест. Вот я и прибыл сюда, чтобы предотвратить эту катастрофу.
— Врёте, наверное… — На простоватом лице участкового появилось смешанное выражение изумления и недоверия. — Зачем инопланетянам с таким ханыгой связываться?
— А никого другого поблизости просто не оказалось, — сохраняя абсолютно серьёзный вид, пояснил Цимбаларь. — Считай, вашему Посибееву сильно подфартило. Войдет в историю планеты как могильщик человечества.
— И как же вы с ним намерены поступить? Сразу убьёте или заспиртуете для науки?
— Ну зачем же такие ужасы! У нас сейчас даже матёрых преступников не убивают. Либерализм… Под видом водки я напою Посибеева специальным зельем, которое изгонит личинку наружу. Заодно со всеми глистами.
— Разве она для вас самих не опасная?
— В таком возрасте ещё нет. Она будто бы сонная. Крови человеческой не успела насосаться. Дави её, как обыкновенную аскариду. Только вы никому про мои планы не рассказывайте.
— Боже упаси! — Участковый перекрестился распухшим от бумаг планшетом. — Меня, откровенно говоря, другое волнует. А вдруг эта личинка не одна была?
— Такое совершенно исключено. Два существа подобного вида на одной планете ужиться не могут. Вот и расселяются по галактике.
— Как же они размножаются в одиночестве?
— Делением, только делением.
— Всё равно, как-то не верится… На сказку похоже.
— Да я, собственно говоря, и не настаиваю. — Цимбаларь небрежно пожал плечами. — Но подразделение, в котором я имею честь состоять, именно на таких сказках и специализируется. Делает всё возможное и невозможное, чтобы они никогда не стали былью.
В городские кварталы Цимбаларь углубляться не стал, а решил прогуляться вдоль окраины, по зыбкой границе между твердью и хлябью, оставшейся здесь в неприкосновенном состоянии ещё, наверное, со времен сотворения мира.
Взоры его невольно обращались на запад, где в паре часов езды от Пыталова находился другой город, теперь уже иностранный — город, в котором он хлебнул тягот армейской службы, научился обращаться с боевым оружием и познал мучительную сладость первой чувственной любви.