— Она сначала сбесилась. Как только хозяин пропал, стала скулить, бросаться на всех, землю рыть. Хозяйка позвала знакомого охотника, он её и пристрелил.
— Видать, любила хозяина?
— Конечно. Он её щенком с базара привёз. Сам кормил. Хозяйка живых тварей не уважала. Сколько раз предлагала ей котёночка взять…
— Труп собачий куда дели?
— Здесь и схоронили. Возле заборчика.
— Охотник схоронил?
— Нет, сама хозяйка. Она землю рыла, что твой колхозный трактор.
— Покажите место.
Пока старушка пробиралась между грядок к забору, Людочка вполголоса осведомилась:
— Думаешь, собака и хозяин лежат в одной могиле?
— Почему бы и нет? Типичный бандитский приёмчик.
— Но ведь Чечёткина не бандит, а судья.
— Вот именно. С кем поведёшься, от того и наберёшься.
В указанном бабой Гафой месте земля успела заметно просесть. Не спрашивая разрешения, Цимбаларь приступил к раскопкам. Пиджак и сорочку он предусмотрительно снял, зато брюки вскоре потеряли свой безупречный вид.
Уже на глубине двух штыков лопата наткнулась на что-то твердое, и Цимбаларь выволок наружу мешок, из которого торчали собачьи лапы и хвост. Тошнотворный запах заставил людей отступить, но привлёк тучи мух.
— Как пса звали? — спросил Цимбаларь.
— Матрос, — утирая слезу, ответила баба Гафа.
— Значит, отплавался…
Он опять взялся за лопату и на глубине полутора метров достиг слоя глины, сохранившейся в неприкосновенности ещё, наверное, с эпохи последнего оледенения.
— Похоже, ошибочка вышла, — сказал Цимбаларь, недобро косясь на Кульяно. — Не по делу ангелы лепетали.
Тот лишь удручённо развел руками — дескать, за что купил, за то и продал.
К яме, зажимая платочком нос, приблизилась Людочка:
— А если Чечёткина спустя некоторое время откопала труп и перевезла в другое место? Машина ведь под рукой была.
— Ещё неизвестно, умела ли она на этой машине ездить, — буркнул Цимбаларь, отмахиваясь от мух, спутавших дохлого пса с живым человеком. — Спроси у бабки. Она к тебе вроде благоволит.
— Она, бедная, уже и не рада, что с нами связалась… Агафья Кузьминишна, — Людочка призывно помахала старушке, предусмотрительно отступившей к калитке, — Чечёткина машину водила?
— Упаси боже! Даже не притрагивалась к ней. После пропажи хозяина машина неделю посреди двора стояла Потом за ней покупатели прикатили. Грузинцы.
— В грядках надо искать, — вполголоса произнёс Цимбаларь. — Только в грядках. Во всех других местах земля как камень убитая. А могилу для оглушённого мужика надо было в темпе копать. Причём случилось это в конце мая или в начале июня, когда все посаженное уже проросло. Вникаешь?
— Агафья Кузьминишна! — Людочка вновь обратилась к старушке. — Чечёткина в огородном деле разбиралась?
— Это уж не отнимешь! Как, бывало, из города приедет, сразу за грабли и лейку хватается. Семена хорошие покупала. Газету «Сад и огород» выписывала. Помидоры у неё, почитай, во всём посёлке самые лучшие были.
— Я попрошу вас взглянуть на грядки. Нет ли среди них такой, где овощи посажены как-то не так: то ли в спешке, то ли не в срок, то ли не по правилам.
— Гляну, почему же не глянуть… — Старушка засеменила вдоль грядок. — Свекла мелковатая, но это потому, что весна холодная выдалась. У меня самой такая же беда… Капусточка хорошая, опрыскивать пора.. Лук перерос… Клубника уже налилась… А вот тут непорядочек! — Она замерла, словно охотничья собака, почуявшая дичь. — На этой грядке у хозяйки кабачки предполагались. А теперь не разбери-поймешь. И горошек, и сельдерей, и крапива, и прошлогодний укроп посеялся. На Валентину Владимировну совсем не похоже…
— Должно быть, на заседании суда переутомилась… Эй, любезный! — Цимбаларь подозвал Кульяно и торжественно вручил ему лопату. — Теперь ваша очередь копать. Если и сейчас ничего не найдем, вы в этой яме и останетесь.
Кульяно в чём был, в том и за работу взялся — даже узел на галстуке не ослабил. Возможно, он и в самом деле был уверен, что роет собственную могилу. Тем не менее работа продвигалась споро.
— Да вы никак с лопатой в руках родились, — пошутил Цимбаларь.
— Прежде чем посвятить себя медицине, я закончил историко-архивный факультет, — сообщил Кульяно, углубившийся в землю уже по пояс. — Каждое лето выезжал на археологические раскопки. Однажды откопал скелет сарматского воина в полном боевом облачении.
— Тогда вам обязательно повезёт.
Как бы в подтверждение этих слов лезвие лопаты звучно лязгнуло. Кульяно присел и принялся разгребать землю руками. Затем из ямы раздался его сдавленный голос:
— Зубы.
— Чьи? — хором воскликнули Цимбаларь и Людочка
— Похоже, человеческие… А вот и колготки!.. — Кульяно потянул вверх что-то полупрозрачное и невесомое, похожее на паутину огромного паука.
На забор взлетел конопатый мальчишка и взволнованно сообщил:
— Там в машине радиостанция надрывается. Какое-то гнездо вызывает орлёнка. Кажись, двадцать первого.
Пока Людочка бегала на улицу, Цимбаларь с Кульяно жадно курили, а баба Гафа пила валерьянку, которую постоянно носила при себе.
— Вот вы общаетесь, так сказать, с переселившимися душами… А что вас при этом поражает больше всего? — поинтересовался Цимбаларь.
— То, что в младенцев, родившихся здесь и сейчас, нередко вселяются души, прибывшие из ещё не наступивших времен.
— Вы их понимаете9
— Да, хотя и в гораздо меньшей степени, чем другие.
— В будущем люди тоже будут убивать друг друга?
— Еще как! Но уже не лопатами и ядами, а каким-то ужасным оружием, принцип действия которого я так и не понял.
— Ну и дела… — Заметив возвращающуюся Людочку, Цимбаларь торопливо загасил окурок.