Ждать пришлось около двадцати минут. Пока тянулось ожидание, Василий украдкой, не выпуская ситуацию из-под контроля, наслаждался белорусской природой. Места эти были ему, городскому жителю, совершенно незнакомы и оттого сердце еще больше замирало при виде первозданной красоты. На можжевеловом кусте, где залег младший лейтенант, еще поблескивали редкие капельки росы. Паук медленно плел паутину между веток и листьев, Неверов загляделся на его работу, подумав, что он - такой же паук: сидит сейчас в засаде, плетя паутину...
Как лодка пристала к берегу, слышно не было - мелководье заросло камышом, да и лодка надувная из резины. О том, что подозрительный военный добрался до берега, свидетельствовали глухие удары деревянных ящиков со взрывчаткой, выбрасываемых из лодки на песок. Затем последовало какое-то шуршание, снова глухой деревянный стук, а после - шипение - видимо человек на берегу открыл клапан надувной лодки.
Наконец, после трех минут ожидания, над насыпью показалась голова в командирской фуражке с черным околышем. Командирская же гимнастерка была мокрой от пота и речной воды. Человек полностью поднялся над насыпью и тяжело шагнул в сторону мотоцикла: быстро передвигаться мешала плащ-палатка, в которой находилось явно что-то тяжелое. Например, взрывчатка...
Человек с трудом доволок плащ-палатку до мотоцикла, и устало опустился на землю, начал искать что-то, хлопая по карманам, найдя, вытащил смятую пачку папирос. Поискав немного, извлек из другого кармана какой-то плоский блестящий предмет. Предмет оказался зажигалкой - добыв искру и прикурив папиросу, человек расслабленно откинулся на борт мотоциклетной коляски.
Василий, подав знак Сашку «приготовиться» и получив более-менее внятный знак в ответ, мол, «понял, готов», встал в рост и, обращаясь к сидящему у мотоцикла человеку, произнес:
- Здравия желаю, товарищ военинженер третьего ранга.
Глава 2.
Сознание к Василию возвращалось медленно, натужно, как струна, натягиваемая на колок - вот-вот порвется...
Резкая боль пронзила затылок, выгнула тело дугой. Перед глазами вспыхнули и тут же погасли желтые и зеленые вспышки. После чего все ритмично запульсировало синими концентрическими кругами, выходящими друг из друга. Боль - сначала терпимая, нарастала в ритм с кругами.
К боли и разноцветной круговерти прибавился еще и звон, глухой и протяжный, будто кто-то тянул массивный литой колокол, а потом, дойдя до крайнего положения, резко бросал веревку, привязанную к языку.
Василию, сквозь всю эту какофонию, вспомнился случай из родного села, на Урале, когда он был еще пацаном. Однажды, посреди дня, колокольня на сельской церквушке залилась гулким, тревожным звоном: так звучит колокол, когда беда... Сельчане, побросав работу, побежали к церкви, узнать, что случилось. У церкви уже собралась изрядная толпа, Василий, продравшись вперед, увидел следующее: у церкви стояла запряженная телега с какими-то ящиками, у телеги стояли солдаты (позже стало понятно, что это бойцы Красной Армии), командир у которых стоял чуть впереди и что-то выкрикивал вверх, в сторону колокольни. А на колокольне, не жалея сил, бил в набат старый приходской священник отец Илларион. Полы его рясы, равно как и волосы с бородой развевались в такт движениям колокола.
Командир, как выяснилось, просил священника прекратить, причем достаточно вежливо, учитывая общую нервозность ситуации.
В телеге, в ящиках, лежал динамит и бухты бикфордова шнура: красноармейцы приехали взрывать церковь...
Василий не знал, сколько бы продолжалось сие противостояние вежливости и непокорности, только вперед шагнул отец Василия - председатель сельского совета - в руках винтовка. Крикнув командиру что-то о мягкотелости, отец вскинул винтовку, прицелился, нажал на спуск...
Звон прекратился как-то сразу. Тело священника неестественно медленно падало вниз. Волосы и борода растрепались. Из винтовки курился синеватый дымок...
Василий резко раскрыл глаза и судорожно вздохнул. Боль пронзила голову насквозь сверху вниз.
Темно. Не кромешная тьма, но темно. Свет редкими лучами проникал в помещение, где находился Василий. Пошарив по полу рукой - сено, какой-то чугунок, отрез ткани - младший лейтенант сделал умозаключение, что находится либо в сенном сарае, либо в чулане.
- Как я сюда попал? - подумал Василий. Боль тут же напомнила о себе, внося некоторую ясность: болела верхняя часть затылка. Неверов ощупал затылок рукой. Кровь. Успела запечься, значит он тут довольно долго. Только вот сколько?