В 1988 году три взаимосвязанных идиомы внезапно дали многим влиятельным авторам новые способы теоретического обсуждения политики в исторической перспективе — на новом и менее официальном языке. Очень быстро эти идиомы получили широкое признание и стали употребляться столь часто, что можно говорить о смене в 1988 году парадигмы, в рамках которой зарождающееся советское общество могло осознанно обсуждать политику [61]В период перестройки центральная теоретическая проблема истории общества, унаследованная из «Краткого курса» Сталина, прагматического волюнтаризма Ленина и менее читаемых к тому времени сочинений Маркса, заключалась в одновременном признании объективных исторических законов и в способности человеческой воли понимать историю и управлять ею. «Краткий курс» говорил как об объективной исторической необходимости, так и о человеческой воле, основанной на единстве передовой политической партии, ее лидере и ее исключительном знании истории [62]Найти устойчивое интеллектуальное равновесие между этими двумя сторонами исторического процесса было сложно. Для понимания значения этих идиом мы хотели бы кратко обратиться к их происхождению.
Советская философская традиция использовала в учебниках и словарях следующую формулировку, приписываемую Б. Спинозе: «Свобода есть осознанная необходимость» [63]Хотя это высказывание не является для него оригинальным, совпадение необходимости и человеческой воли действительно утверждалось в размышлениях Спинозы о человеческой воле и причинности [64]Поэтому разум, познавая причинное происхождение мысли и воли, должен исходить из причинной логики, которая в любом случае руководит волей. Так, в продолжение античной традиции, этика возникает как добродетельное поведение в согласии с рациональным пониманием последовательности причин, в которой правильно понятая человеческая воля является лишь одним из многих причинных звеньев [65]В прагматичном изложении, опускающем парадокс свободы воли и необходимости, формулировка приближается к известной максиме Ф. Бэкона знание — сила: знание и добровольное подчинение законам природы фактически помогают действовать эффективно и увеличивают степень свободы. Предполагается, что добровольное подчинение законам и отказ от своеволия в пользу закона в конечном счете дают больше свободы и власти.
Будучи механически спроецированы на историю, понятую в духе сциентизма, эти метафизические решения означают, что, как только человеческая воля откроет истинные законы исторического развития (то есть последовательность причин, в понимании Спинозы), она сможет полностью овладеть своей судьбой, «вычисляя» ее с помощью точной теории. Эта трактовка явно присутствует в сталинском «Кратком курсе» [66]. Сама партия явно понималась как единый субъект со своей волей и способностью к познанию истории, что было доведено в сталинском каноне до ключевого императива ее постоянного единства [67]«Вычисление законов истории» является достаточно понятной аналогией, которую, однако, сложно применить на практике. Оно основано как минимум на двух допущениях: что историю можно полностью понять и что, правильно поняв ее, люди могут быстро прийти к согласию в отношении этого знания как руководства для совместного действия — в рамках единой партии. Однако на практике такое согласие достижимо не путем полемики, а путем раскола на более мелкие группы или принуждения внутри группы. Конкурирующие группы марксистов уже до революции должны были в каждом конкретном случае решать, какое практическое решение отвечало местным условиям при применении знания истории к текущей политике, и согласие достигалось фактически через серию расколов на подгруппы согласных и несогласных с конкретной интерпретацией — и прямо связанной с ней личной претензией на лидерство. Ссылка на научный характер марксистского знания скрывает фактическую невозможность прийти к четкому согласию по вопросам знания истории вне жесткой иерархии, построенной политически (то есть из разных подручных средств), а не на основе интеллектуального превосходства интерпретатора.
62
Субъектом исторической воли преимущественно признавалась уникально единая (Гефтер) Коммунистическая партия большевиков под руководством вождя, обладающая единой дисциплинированной волей и нацеленная на победу в борьбе, в то время как законы истории гарантировали победу новым производственным отношениям, основанным на новых производительных силах. Эта позиция повторялась в официальной риторике до Горбачева [Краткий курс 1945]. Обе стороны этой формулы будут нами рассмотрены.
63
Найти первоисточник в сочинениях Спинозы или отсылку к нему в советской философской литературе не удалось. Однако эта формула была распространена в СССР и к 1970‐м годам стала известна за пределами ученых кругов как популярное философское изречение. Сравним: «В философской теории Спинозы имеют место и элементы диалектики <...>. Диалектически подходил Спиноза к вопросу о свободе, полагая, что свобода есть осознанная необходимость» [Розенталь, Юдина 1954: 562]. Аналогичные высказывания можно найти у В. И. Ленина и К. Маркса: «...Пока мы не знаем закона природы, он, существуя и действуя помимо, вне нашего познания, делает нас рабами „слепой необходимости“. Раз мы узнали этот закон, действующий (как тысячи раз повторял Маркс)
64
Пропозиция 28: «Волю нельзя назвать свободной причиной, но лишь необходимой» [Spinoza 1990: 87].
65
Пропозиция 49: «Сознание не имеет абсолютной или свободной воли; сознание желает того или иного по причине, которая вызвана другой причиной, которая, в свою очередь, вызвана третьей, и так далее до бесконечности» [Spinoza 1990: 147]. Это объяснение, естественно, не соотносится с философской проблематикой Спинозы и ее решениями; полагаем, что этого достаточно, поскольку цель настоящей работы — проследить формальное происхождение советской традиции, насколько она сама себя осознавала.
66
Мы можем лишь указать на сложную историю этой проблематики и лексики, берущих начало у Декарта и Спинозы, получивших развитие у Гегеля, Шеллинга, Маркса и упрощенно, но вполне узнаваемо сформулированных в «Кратком курсе» Сталина, в котором указанное выше прагматичное решение «парадокса» исторических законов и разумной коллективной воли предлагается неоднократно и уверенно [Краткий курс 1945: 11, 109, 111–112, 125, 342].
67
«Краткий курс» был явно направлен на построение «партии нового типа», понимаемой как эффективный субъект, наделенный соответствующими добродетелями: единство действия и мысли, дисциплина, воля, энергия, дух победителя, смелость, готовность к борьбе и готовность изгнать противников единства, дисциплины, энергии. Например, см.: [Краткий курс 1945: 138–139, 242].