[Яковлев 2003] — Яковлев А. Сумерки. М.: Материк, 2003.
[Brown 2007] — Brown A. Seven Years that Changed the World: Perestroika in Perspective. Oxford: Oxford University Press, 2007.
[Davies 1989] — Davies R. W. Soviet History in the Gorbachev Revolution. Bloomington: Indiana University Press, 1989.
[Davies 1997] — Davies R. W. Soviet History in the Yeltsin Era. Basingstoke; New York: MacMillan; St. Martin’s Press, 1997.
[Gorbatschow 1988] — Gorbatschow M. Interview // Spiegel. 1988. 20. Oktober.
[Hill 1980] — Hill R. J. Soviet Politics, Political Science and Reform. Oxford: Sharpe, 1980.
[Hough 1986] — Hough J. The Struggle for the Third World: Soviet Debates and American Options. Washington, D. C.: Brookings Institution Press, 1986.
[Kołakowski 1978] — Kołakowski L. Main Currents of Marxism: Its Origins, Growth and Dissolution: In 3 vols. / Transl. by P. S. Falla. Oxford: Oxford University Press, 1978.
[Kotkin 1998] — Kotkin S. 1991 and the Russian Revolution: Sources, Conceptual Categories, Analytical Frameworks // The Journal of Modern History. 1998. Vol. 70. № 2. P. 384–425.
[Machiavelli 1833] — Machiavelli N. Discorsi sopra la prima Deca di Tito Livio // Opere complete di Niccolò Machiavelli. Vol. 1. Firenze: Tipografia Borghi e compagni, 1833. P. 176–292.
[Markwick 1994] — Markwick R. D. Catalyst of Historiography, Marxism and Dissidence: The Sector of Methodology of the Institute of History, Soviet Academy of Sciences, 1964–68 // Europe-Asia Studies. 1994. Vol. 46. № 4. P. 579–596.
[Pocock 1983] — Pocock J. G. A. Virtue, Commerce, and History: Essays on Political Thought and History. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.
[Pocock 2003] — Pocock J. G. A. The Machiavellian Moment: Florentine Political Thought and the Atlantic Republican Tradition. Princeton; Oxford: Princeton University Press, 2003.
[Robinson 1995] — Robinson N. Ideology and the Collapse of the Soviet System. Cheltenham: Edward Elgar Publishing, 1995.
[Siegelbaum 1992] — Siegelbaum L. H. Soviet State and Society between Revolutions, 1919–1929. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.
[Spinoza 1990] — Spinoza B. Ethique. Paris: PUF, 1990.
[Wada 1989] — Wada H. Perestroika and the Rethinking of History in the Soviet Union, 1986–88 // Facing Up to the Past: Soviet Historiography under Perestroika / Ed. by T. Ito. Sapporo: Hokkaido University, 1989. P. 35–79.
[Walicki 1997] — Walicki A. Marxism and the Leap to the Kingdom of Freedom: The Rise and Fall of the Communist Utopia. Stanford: Stanford University Press, 1997.
[Zweynert 2006] — Zweynert J. Economic Ideas and Institutional Change: Evidence from Soviet Economic Debates 1987–1991 // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. № 2. P. 169–192.
Мифологема «особого пути» в общественном мнении современной России
Борис Дубин
© Б. В. Дубин, наследники
Предмет моего анализа — символическая политика власти и символические практики массы. Институциональным каналом связи между ними для меня в данном случае выступает телевидение (роль школы и школьного учебника вынужденно оставляю сейчас в стороне). По мощности информационного потока, объемам одновременной передачи, восприятия и усвоения фактов и оценок с телевидением в сегодняшней России не могут конкурировать ни радио, ни текущая пресса, ни внутрисемейные, межпоколенческие каналы передачи информации и опыта; больше того, все они сами фактически дублируют те же телевизионные стереотипы — и как общую смысловую рамку, и как содержательные сведения, образцы представлений, формы их словесного изложения и сценического разыгрывания. Мой эмпирический материал — данные общенациональных репрезентативных опросов взрослого, от 18 лет, населения страны, проведенных за последние более чем два десятилетия Аналитическим центром Юрия Левады («Левада-центр», до 2004 года — ВЦИОМ, ВЦИОМА). Подход к материалу, принятый в данной статье, — это своего рода социологическая герменевтика, которая аналитически вычленяет смысловые слои различных символических и семантических образований, в частности — мифологемы (идеологемы) «особый путь России», и трактует их как элементы многосоставных ориентаций действующих в российском социуме групп, соотнося с коллективными определениями ситуации, учитывающими определения и действия других акторов, и с деятельностью каналов межгрупповой коммуникации.
В этом смысле суммированные ответы респондентов ни в коей мере не являются чисто индивидуальной, прямой, непосредственной реакцией единичных субъектов на окружающие обстоятельства (а именно так, в виде суммированных единиц, они чаще всего фигурируют в газетных и других публикациях социологических данных, на приводимых там диаграммах, в сопроводительных комментариях как самих организаторов опроса, так и журналистов-публикаторов). В плане прагматики они определены многосторонней адресацией действующих лиц и, соответственно, различными модальностями коммуникации — фактической и желательной, скрытой и демонстративной, соотнесены с масштабом транслируемых при этом оценок (относящихся к самому индивиду, к окружающим его людям, к обобщенным «другим» либо и вовсе выражающих анонимно-всеобщий опыт, например «государственную» точку зрения); а на уровне семантики включают в себя нерационализированные проекции в будущее и радикалы прошлого опыта, полученного опять-таки через разные каналы, от межличностных до массовых, и с ориентацией на различные авторитеты и приобретшего при этом разную модальную транскрипцию, смысловую обработку и интерпретацию.