Выбрать главу

В таком закрытом и сегрегированном социуме повышенным значением наделяются барьеры и перегородки, а тем самым поддерживается недостижительность ориентаций и мотивов поведения, социально сконструированная пассивность. Подобное состояние (неправильно называть его поддержкой или одобрением) входит в виды нынешней российской власти, учитывается ею в технологии управления, рассматривается как принципиально неограниченный ресурс собственного существования. Но и само население относит данную характеристику к основополагающим чертам российского человека и коллективной жизни в России как «особой», «нашей». Неслучайно в представлениях об особенностях российского народа первое место, по данным опросов «Левада-центра», на редкость устойчиво занимает «терпеливость» — на нее указали 53 % опрошенных в 1998 и 2008 годах, что в полтора раза превышает значимость других, даже самых признанных черт коллективного автопортрета («душевность», «привычка довольствоваться малым», «преобладание духовных ценностей над материальными»).

Подчеркивание и позитивная оценка параметров сходства и горизонтальных связей в коллективных образах «нас» подразумевает преобладающее неприятие социальных и культурных различий. В этих последних видятся не симптомы разнообразия, соответственно — знак и ресурс общего богатства возможностей, залог динамичности общества. Напротив, они трактуются как неравенство и несправедливость, поскольку за ними усматриваются претензии на превосходство, неправомерные со стороны «таких же» (главенство — и то с подозрительностью и постоянным недовольством — допускается носителями подобных представлений лишь для власти). Давление привычки, привычного работает как инструмент социального нивелирования. Отсюда — навязчивые для коллективного сознания россиян (как низов, так и верхов) наваждения рухнувших перегородок, кошмарные картины хаоса, «жупел „вседозволенности“» и т. п. [Левада 2006: 312]. Таков еще один «внутренний», встроенный в конструкцию социального мира и коллективного сознания ингибитор или блокатор каких бы то ни было перемен. С его помощью как сверху, так и снизу консервируется состояние атомизированности всех в качестве одинаковых и пассивных — состояние, можно сказать, «рассеянной массы» [115]

«Общее» при этом либо принимается на правах коллективной, уравнивающей всех стигмы в настоящем, либо — как идеализированная картина опять-таки вне какой-либо конкретики, инструментальных характеристик, указания на собственную роль, последовательность действий и пр. — проецируется в неопределенное, недостижимое будущее Значения же «особого» все больше переносятся в компенсаторную перспективу прошлого Как уже указывалось, именно эта семантика прошедшего, ставшего, то есть находящегося вне сферы чьего бы то ни было влияния, будь оно индивидуальным или коллективным, — «наше прошлое, наша история» — с годами становится для россиян все более значимой и все отчетливее выделяется ими в образе коллективного «мы» [116]

7

Таким образом, на основе проведенного анализа эмпирических данных допустимо сделать вывод: в коллективном самоопределении большинство россиян в последние примерно пятнадцать лет переориентировались на прошлое. Причем это прошлое все чаще в последние десять лет выступает советским (идеал здесь — ретроспективно сконструированный по контрасту с «лихими» девяностыми годами образ брежневской эпохи [Дубин 2003]). Соответственно, все более советским содержанием наполняется и конструкция особого пути. Особый путь сегодня — это путь советский, включая державные значения советского как гигантского и грозного. К концу нулевых годов эту предпочтительную ориентацию большинства россиян можно фиксировать с достаточной ясностью.

Табл. 7

Вы хотели бы жить в огромной стране, которую уважают и побаиваются другие страны, или в маленькой, уютной, безобидной стране? (февраль 2008, N = 1600 человек, в % к числу опрошенных)

Первое 75

Второе 19

Затрудняюсь ответить 6

Описанный выше исторический «переход» (перевод) общественного мнения от проблематики гипотетической альтернативы (выбора) и воображаемого партнерства на проблематику особости (исключительности и исключенности, то есть изоляции, по крайней мере символической) — способ подтверждения и укрепления коллективной идентичности большинства россиян в пространстве и времени, установления преемственности по отношению к советскому прошлому, к основополагающим чертам советского, способ утверждения совокупности именно этих черт (особый характер власти и т. д., о чем было сказано выше) как «наших» [117]Такое возвращение преемственности (идентичности) было опознано большинством населения страны как «стабильность и порядок», оно сопровождалось чувством возвращения к норме и принимается сегодня как норма. При этом достаточно ощутимое в материалах социологических опросов понимание тем же большинством россиян плохого качества данного социального порядка (сверхконцентрация власти, неэффективность управления, бюрократизм, коррупция и т. п.) отнюдь не мешает принимать эти состояния как «наши», нормальные для «нас», то есть не подрывает status quo, а, как ни парадоксально, наоборот — поддерживает и укрепляет нынешний порядок [Дубин 2010].

вернуться

115

Пользуюсь выражением поэта Михаила Айзенберга, которое было введено им, конечно, в совершенно ином смысле и дало название книге его стихов: [Айзенберг 2008].

вернуться

116

См.: Вестник общественного мнения. 2009. № 2 (100). С. 62.

вернуться

117

Объяснение подъема мифологии исключительности-исключенности и, соответственно, всплеска отторжения чужого, антиамериканизма, ксенофобии и т. п. на протяжении 1990‐х лишь тяготами перестройки и реформ, обеднением и возросшей тревожностью, неуверенностью, растерянностью населения отчасти верны, но явно недостаточны. Более чем 80-процентная поддержка массами антигрузинских действий и риторики российской власти в дни кавказской войны 2008 года, включая подчеркнутые, очень сильные, значимые как для власти, так и для массы антиамериканские моменты этой риторики, имела место в условиях максимальной — на протяжении всех советских и постсоветских десятилетий — удовлетворенности населения своим настоящим материальным положением и возросшей уверенности в будущем.